В критическом рассмотрении положения с историей Индии и Китая русские критики традиционной хронологии Н.А.Морозов и А.Т.Фоменко проделали важнейшую пионерскую работу. Сказки про китайскую историю критически рассматриваются и во многих книгах Г.В.Носовского и А.Т.Фоменко. Это не значит однако, что развенчание фантазий про историю Восточной и Южной Азии уже завершено. Пристальное рассмотрение писаний историков стран этой части мира способно вскрыть много вопиющих противоречий, литературных фантазий и перлов государственного исторического творчества.
Индии повезло с историей: она ее не знала. «Мизер индийской хронологии» – под таким заголовком я опубликовал недавно свое исследование состояния и динамики индийской историографии. Одним из основных выводов в результате рассмотрения различных книг по истории Индии является отсутствие в Индии на протяжении многих веков исторической идеи. Интересная литература, пластика, философия, собственные или квази-собственные религиозные системы и полное отсутствие исторической идеи, историографии и хронологии! Актуалистски мыслящим представителям традиционной историографии трудно себе даже представить, что целый субконтинент размером с Европу построил самобытную культуру, не включающую таких - на самом деле весьма поздних - европейских культурных понятий как хроника событий и их соотнесение временной оси.
В результате сегодня написанная в последние полтора века под влиянием европейских колониалистов самими колонизаторами и воспитанными ими в европейском духе будущими борцами за независимость индийская история напоминает, по меткому выражению одного японского историка, телефонную книгу: из разных литературных источников историки наковыряли тысячи имен, но никакой реальной исторической информации этому именному «изюмом» соотнести не смогли. История «древней» Индии и сегодня остается примитивным филологическим исследованием и набором традиционалистских сказок в духе европейского исторического сказочного творчества.
С одной стороны это состояние безысторичности Индии свидетельствует о том, что сказки об европейской «античности» и выводимые из них «античные» европейские влияния на индийскую историю не имеют ничего общего с реальным историческим прошлым. С другой стороны она служит свидетельством коллективной мудрости народов Индостана: чем тратить время на выдумывание какой-то там истории (которую все равно каждый новый правитель будет переписывать под собственные политические нужды) лучше развивать иогу, тантризм и другие мудрые учения.
Китайская астрономия супротив китайской историографии. Так была озаглавлена одна из моих статей об истории «древнего» Китая. Оказывается, сказки о высоком уровне китайской астрономии и о ее великой древности не выдерживают пристального критического взгляда. Так китайские астрономы якобы еще 4000 лет тому назад с легкостью предсказывали солнечные затмения. А китайские правители настолько привыкли к легкости и надежности такого предсказания, что лишали головы тех немногих – очевидно особенно тупых – астрономов, которые ошибались при такого рода предсказаниях.
Тем не менее, европейские иезуиты, обосновавшиеся в начале 17. века в Пекине, обнаружили китайскую астрономию в абсолютно плачевном состоянии. Ни одно китайское предсказание солнечного затмения не оказалось правильным. Современные китайские историки естественных наук вынуждены признать, что лишь с помощью иезуитов в Китае в 17-м столетии прижились такие европейские науки как астрономия, математика, баллистика и гидравлика.
В рамках традиционной истории Китая трудно объяснить, почему просвещенные китайские императоры до 1644 г. противились введению европейского календаря и приему на службу иезуитов, хотя и знали прекрасно об их превосходстве над придворными звездочетами, а «дикие» манжуры сразу после своего воцарения в Пекине ввели в 1645 г. европейский календарь и назначили немецкого иезуита Адама Шалля руководителем императорского астрономического ведомства.
Древняя китайская цивилизация , ее оригинальная культура не могут никого оставить равнодушным и я отношу себя к ее искренним поклонникам (другой вопрос, что считать древним: 14-й и 15-й века, быть может, также 16-й век, или мифические тысячелетия, делающую китайскую цивилизацию не столько самой древней, сколько самой фантастичной на Земле). Однако преклонение перед богатством форм китайской цивилизации приняло в современном Китае крайне странную форму: превозносятся в основном лишь «исторические достижения» чисто европейского характера, а не те, которые подчеркивают самобытность китайской цивилизации.
Испанская Армада врывается в историю Восточной Азиию Вот, например, странная история китайского флотоводца Женг Хы. Этот адмирал, якобы мусульманин и кастрат (нет ли здесь некоторой поздней турецкой компоненты: при дворе османских султанов кастрированные чиновники порой играли существенную роль), якобы по приказу богдыхана, собрал огромный флот из приблизительно 300 кораблей (ну, совсем как для испанской Армады в конце 16-го века), погрузил на них 29.000 солдат и матросов (и эта цифра соответствует размеру Армады) и поплыл якобы в 1405-м г. с неизвестной целью в Индию. Здесь китайский писатель 17-го века, пересказавший в Индонезии эту интригующую историю, не сумел придумать китайского аналога для объявленной цели испанской Армады: разгром английского флота и, если удастся, то и война на территории Британских островов.
Гигантская флотилия адмирала Женг Хы (для сравнения отметим, что через сто-двести лет любая европейская флотилия, плывущая из Испании, Португалии, Голландии в Южную или Восточную Азию включала лишь в редчайших случаях более пяти кораблей) провела 21 месяц в пути и вернулась в Китай. За остающиеся ей для повторного старта три месяца нужно было отремонтировать поврежденные бурями суда, оснастить новые взамен затонувших (никаких данных на сей счет не сохранилось), набрать новых солдат и матросов (кто-то заболел или умер, даже если флот везде и встречали с распростертыми объятиями: какой вождь примитивного племени откажет в гостеприимстве 30.000 прожорливых незваных гостей), сгонять в Пекин и получить от императора добро на новую экспедицию без четко сформулированной цели.
Никаких известий о том, что трех месяцев на все это не хватило у историков нет. Посему гигантский флот бодро отправился во второе, а затем и в третье плавание. Китайцы добрались и до Аравийского полуострова, и даже до Мадагаскара и – хотя со временем промежутки между путешествиями и удлинились - успели до смерти Женг Хы то ли в 1430 г., то ли чуть позже, совершить шесть таких экспедиций. Стоило же адмиралу почить в бозе, как император тут же отменил свое же приказание, флот велел расформировать, а дальнейшие контакты с заграницей категорически запретил. Чего уж нам по заграницам шляться, дорого это, да и не смогли мы за 25 лет придумать, зачем нам эти круизы.
Более того, как только все корабли китайской Армады были уничтожены (а это-то зачем?!), сразу же принялись императорские чиновники уничтожать все документы об успешных заморских экспедициях (куда только императоры смотрели) и так все основательно подчистили, что теперь единственным источником информации для славнейшей главы китайской истории является названный выше китайский автор из Индонезии. Впрочем, это не смущает ни китайских, ни европейских историков, не говоря уже о чиновниках современного Китая. Все они прославляют великого мореходца, строят ему памятники и музеи и дружно трудятся над еще одним историческим мифом.
Некоторые детали этого мифа крайне интересны. Оказывается флагманское судно Женг Хы способно было одним своим внешним видом подавить волю к сопротивлению любого врага (зачем собственно говоря, ведь и так никто не сопротивлялся): длина 151 м, ширина 56 м и соответствующая высота при наличии девяти парусов и внешнем виде, напоминающем оснащенные пушками голландские корабли 17. В., только увеличенные по крайней мере в три раза. На фоне такого деревянного «танкера», монстра водоизмещением в десятки тысяч тонн, шхуна Колумба «Санта Мария» выглядит как небольшая спасательная лодка. Именно это и популярно сейчас в Китае: изображать крошечную «Санта Марию» на фоне флагмана китайского флота 1405 г.
Чудеса китайского кораблестроения. На мое замечание о том, что в Европе только в конце 19. в. кораблестроители смогли создать деревянный корабль длиной в 97 м (на большее дерево как материал «не тянет», статика не позволяет), китайские коллеги отвечали, что их корабли были построены из целых стволов, да еще и в несколько слоев, и потому были более прочными, чем европейские. Коллеги-профессора не понимали, что при таком весе даже самая изощренная «китайская статика» не позволит существовать и кораблю длиной в 50 м. Не даром замечательные китайские джонки имеют оптимальную длину в диапазоне 30-40 м.
На вопрос о том, как же наш колосс мог передвигаться по морям под парусами (размера парусов, представленных на различных моделях флагмана в морских музеях Китая явно нехватало для успешного плавания). «Да, вы правы – было сказано мне – скорость флагмана была небольшая, так что его тащили по морю на буксире корабли поменьше». И даже показали в музее соответствующую картину местного Айвазовского, столь выразительную, что напрашивалось подозрение: а не с натуры ли писал художник, сидя на гребне морской волны?
Не сумели китайские историки техники убедительно ответить и на другие мои вопросы: где брали лес («привозили из-за граница» был не слишком точный ответ), какие породы использовали для строительства кораблей (в музеях кораблестроения я обнаружил только образцы диаметром в 15-20 см), как осуществлялась ориентация в море, какой была система сигнализации между кораблями и откуда бралась информация о мелях и подводных скалах (картография была тогда в примитивнейшем состоянии).
Еще один аспект этой славной истории выдает происхождение от источника, описывавшего испанскую Армаду. Во флоте Женг Хы корабли были все строго специализированы: одни везли товары и подарки (корабли с сокровищами), другие были боевыми кораблями с многочисленными пушками (и это в 1405-м году!), третьи транспортировали солдат (не торчать же им вблизи пушек!), четвертые продовольствие (чтобы те, что на других кораблях, не чревоугодничали), пятые питьевую воду. При первом же штурме такой флот оказался бы в пикантной ситуации, когда солдатам нечего пить и есть, а на некоторых судах голодные матросы могли бы купаться в питьевой воде или рыскать в предназначенных для торговли товарах на предмет нахождения чего-либо съедобного.
На самом деле известно, что испанская Армада создавалась в спешке, в нее включали и чисто торговые, а порой и просто обветшалые суда. Чтобы их как-то разумно использовать, некоторые из них нагружали запасными продуктами питания: все-таки флот шел во вражеские воды и собирался действовать у берегов противника (в отличие от китайского флота, шедшего с миссией доброй воли в гостеприимные южно-азиатские страны). Прочитав про это склонный к порядку китайский писатель ввел во флоте Женг Хы стопроцентную специализацию кораблей, никогда не реализуемую ни в одном реальном флоте: каждый корабль экспедиции должен быть в дальних морях максимально автономен.
Две другие Армады. Очевидно китайский писатель из Индонезии не был единственным, чье воображение покорила испанская Армада. В истории Китая мы находим еще и следующие два похожих друг на друга эпизодов. Один из них отнесен историками в 13-й век, к периоду завоевания Китая монголами. а другой в самое начало 17-го.
Завоевав Китай, монгольский хан Кубулай прискакал вскоре на берег Великого или Тихого Океана. «А что там за этой водяной степью?» - спросил великий покоритель земель своих боевых соратников «и нет ли там тучных пастбищ для наших выносливых лошаденок?». Соратники молчали, ибо в географии сильны не были. Привели китайского чиновника и он поведал, что там за водяными холмами лежит бедная страна Япония (к счастью, о существовании США китаец еще не был информирован). «Бедная – небедная – в этом еще предстоит разобраться, сказал мудрый хан и велел снаряжать экспедицию на Японские острова.
О том, что для такой экспедиции нужны корабли, Кубулай, скорее всего не подозревал, а об необходимом их количестве вряд ли мог судить, так как в арифметике скорее всего силен не был. Но так как вся эта история все равно происходила не на самом деле, а только в воображении неразборчивых к происхождению их источников историков, то дальше события развивались следующим привычным образом.
Сначала корейцы построили большой морской флот (почему корейцы? Да просто потому, что так по географии положено: Корея ближе к Японии, чем самый что ни на есть северный Китай. А вот откуда об этом знали монголы, это вопрос на засыпку). Было ли у корейцев нужное количество корабельных дел мастеров или нет, был ли у них нужный для строительства флота лес, обладали ли они инструментом для быстрого (и вообще) строительства кораблей – все эти занудные вопросы не должны волновать настоящих историков. Приказали монголы и построили корейцы флот, а больше и говорить тут не о чем.
Доплыл этот флот до острова Мэн (пардон, до первых японских островков) и начал с японцами сражаться. А тут взволновалось море и начали отдельные корейские суда тонуть. Испугались монголы, китайцы и корейцы шторма, повскакивали в свои суденышки и быстро-быстро обратно в Корею. Но Кубулаю это не понравилось и он велел построить второй флот, еще больший. И снова поплыли монголы воевать мало кому из них известную Японию. Но тут подули Божественны Ветры (это они для японцев божественные, Камикадзе называются, а для монголов явно безбожные) и всему гиганскому предприятию настал конец, как и испанской Армаде в конце 16-го века.
Не прошло и 400 лет, как опять кому-то – в этот раз аж самому японскому императору – захотелось завоевать что-нибудь такое большое и теплое. За неимением географических альтернатив выбор пал на Китай. Построил японский император большой флот (не сам, конечно строил, наверное живших в Японии китайцев как искусных кораблестроителей к этому делу привлек), и давай Китай воевать. Но не тут-то было! Далее см. выше (детали и цветовую гамму - у традиционных историков). Только что опять же кому божественные были ветры, а кому совсем даже наоборот.
Трудные роды китайской исторической идеи хорошо известны критикам хронологии. Собственно китайская историческая идея сильно отличалась от европейской и сводилась к тому, что рассказы о прошлом (конечно же, не имевшие никакой привязки к временной оси) имели характер моральных наставлений, поучительных историй и являлись. таким образом. чисто литературными произведениями. Не историческая истина, а убедительный характер поучительного рассказа стоял на первом месте в китайском «историческом» повествовании.
О том, что западная историческая идея и сегодня еще чужда массам китайцев продемонстрировали мне многочисленные контакты с коллегами, с которыми мне пришлось общаться в Китае летом 1999 г. Мой интерес к истории был явно непонятен коллегам-естествопытателям, вызывал у них скорее насмешку, чем сочувствие. Коллеги из Института Истории Естественных Наук Китайской АН вели себя, естественно, иначе, но зато образ их работы демонстрировал, что они находятся на государственной службе.
Китайские профессора-историки предпочитают не ставить неудобных вопросов, а просто «документировать» все, что им удается где-либо найти. Когда же я задавал им многочисленные вопросы, они в большинстве случаев ограничивались тем, что я про себя называл «журналистскими отговорками». На каждый вопрос у них был немедленный ответ с улыбкой: абсолютно неубедительные ответы, которые позволяют сохранить лицо, но не более того.
За полтора века своего присутствия при дворе китайских богдыханов европейские иезуиты не только успели придумать многотысячную историю для опекаемого ими Китая (эта сверхдлинная история должна была быть доведена до всемирного потопа, а не начинаться, как в Европе, когда-то много позже), но и объяснить китайскому двору уже хорошо осознанную в Европе истину: у кого древнее история, тому и карты в руки!
Когда начали выдумывать древнюю европейскую историю еще не было библии, а потом уже не хватило сил дотянуть «античность» до всемирного потопа. Эту оплошность следовало устранить хотя бы в Китае: к концу 18-го века «историческое подтверждение» правильности библии стало для католической церкви насущной задачей.
До или после Гутенберга изобрели китайцы книгопечатание? Речь идет не о традиционной китайской «блоковой» печати, т.е. печати с вырезных деревянных досок, который еще и в начале 20-го века был в Китае преобладающим способом производства книг. Нет, речь идет о печати при помощи книжного набора, печати с подвижными литерами, который крайне естественен и рационален для любого фонетического письма, сводящего азбуку к небольшому числу обозначений для звуков.
Но ведь китайская письменность не является фонетической, а число знаков в оной исчисляется многими тысячами! Поэтому китайская письменность и сегодня еще не пригодна для набора и большинство китаизированных компьютеров, как мне объяснили китайские коллеги, работает на основе английского алфавита. Пишущий китайский текст вводит в компьютер латинскими буквами название очередного иероглифа.
Но это же название имеют и многие другие знаки китайского письма: количество односложных наименований измеряется сотнями, а иероглифов – десятки тысяч. Поэтому компьютер вынужден показывать на экране все те знаки китайской грамоты, которые носят напечатанное название. Их может быть несколько десятков, а может быть и более сотни. Поэтому работающий с компьютеров должен выбрать из этого множества именно тот иероглиф, который ему сейчас нужен. Указав на него, пишущий перенимает очередной значок в свой текст.
Ясно, что при такой структуре китайской письменности применение любой наборной кассы становится практически невозможным: слишком много ящичков нужно включить в наборную кассу. Китайцы якобы применяли вращающиеся наборные кассы, что еще менее вероятно на практике: при вращении наборщик должен уметь распознавать тысячи и тысячи иероглифов не только в их обычном виде, но и под любым углом наклона, в том числе и «вверх головой». Кроме того, эти имеющие только по 24 ящичка две круглые наборные кассы должны были содержать по несколько тысяч литеров каждая, что превращает «набор» в абсолютно невыполнимое предприятие.
Несмотря на всю нелепость утверждения об изобретении в Китае набора в середине 11-го века, эта новая сказочка историков взята на вооружение китайским государством и активно внедряется в сознание Возводятся памятники «изобретателю» литерной печати Би Шенгу, строятся музеи книгопечати и т.п. Это явное вранье с удовольствием подхватывается всеми традиционными историками, которым «внешняя экспансия» и изобретение новых тем (типа историчности короля Артура) заменяет критический подход к традиционному «вральному континууму»ю
Почему-то в древнем Китае не изобрели атомную бомбу и подводную лодку? Но зато «изобрели» практически все то, что стало известно по переводам с европейских языков с момента появления иезуитов в Китае. Западные технические изобретения 16-18 веков буквально заполонили страницы в фантастической древней истории Китая. Как было не попасть туда и изобретению Гутенберга.
Конечно, как и все другие европейские технические изобретения и книгопечать существовала в Китае только на бумаге.
Успешное строительство Великой Китайской Стены под мудрым руководством Мао дзе Дуна. Что мы знаем про Великую Китайскую Стену (далее ВКС)? В первую очередь то, что мы о ней мало что знаем. Мы не знаем, например, какова ее длина: разные энциклопедии и книги по китайской истории сообщают самые разные числа на сей счет. Мы не имеем ни одной подробной карты ВКС. Мы не знаем даже точной доли естественных препятствий, интегрированных в ВКС (некоторые источники утверждают, что около 80% ВКС составляют именно такие препятствия, которые при всем сочувствии к ТИ рукотворной стеной не назовешь).
Свидетельства о существовании ВКС в прошлом крайне малочисленны. Да, она обозначена линией на некоторых старых картах, но бумага все стерпеть может. Зато никаких картин китайских художников, изображающих ВКС, нет и в помине. Все мои поиски в художественных альбомах остались безуспешными. Такие же поиски читателей моих критических статей тоже не привели ни к какому результату. А ведь китайские художники-реалисты обожали рисовать и горы, и реки с кораблями, и сцены из городской и придворной жизни. Только вот ВКС они не рисовали. Может быть из-за того, что она не помещалась ни на какое полотно? Первое известное человечеству изображение ВКС сделал в конце 18 в. английский офицер, очевидно видевший серию линий укреплений севернее Пекина.
Кратко история возникновения мифа о ВКС представляется мне следующим образом. В 17-м веке, быть может еще до завоевания Китая манжурами, с помощью европейских инженеров были построены крепостные стены для защиты Пекина с севера (о чем свидетельствует внешнее сходство с европейскими укрепленными стенами). Эти укрепления имели целью перегородить лежащие к северу от Пекина перевалы. Рассказы об этих действительно внушительных укреплений, протянувшихся на десятки (но не на сотни и не на тысячи километров или хотя бы ли: 1 ли - 0,5 км), а также про отдельные крепости, сигнальные башни, земляные валы, которые рассказчики видели в разных частях Китая, слились в воображении европейцев, слышавших эти рассказы (не всегда очевидцев) в некий образ предлиннющей (на многие тысячи километров простирающейся) сплошной ВКС.
Получившие образование в Европе или в европеизированных университетах Китая будущие коммунисты и революционеры подхватили этот миф и сделали его символом величия Китая. Поэтому, когда им после 1949 г. удалось взять власть в свои руки, они в качестве одной из первых акций взялись за «восстановление» ВКС. Но так в большинстве случаев восстанавливать было нечего, пришлось строить ВКС заново. При этом ее строили не там, где она могла бы в прошлом играть хоть какую-то оборонительную роль (ей приписываемую), т. е. на перевалах и в низинах между горами, а там, где она лучше всего и на максимально большое расстояние смотрелась: на водоразделах и хребтах гор.
К чести ТИ нужно признать, что отдельные историки сами без нашей помощи пришли к тому же выводу, что и сформулированному здесь: сначала возник миф, а уж потом его реализовали в кирпиче и насыпях. Но сила ТИ в том и заключается, что она абсолютно нечувствительна не только к критике со стороны, но и к прозрениям своих же представителей со светлой головой. Давно превратившаяся в религиозную систему, ТИ надеется пережить всех разоблачателей (типа «Марко Поло никогда не был в Китае» или «ВКС – это миф» из своей же собственной среды.
Методика академика Фоменко в руках современного историка Бирмы. Больше всего сторонников ТИ раздражает то обстоятельство, что А.Т.Фоменко, исходя из найденных Н.А.Морозовым династических совпадений (для разных стран и эпох династические «струи» оказались фактически идентичными) провел подробный компьютерный анализ и обнаружил, что династические совпадения встречаются гораздо чаще, чем это можно было установить «на глаз» во времена Морозова. Кроме того Фоменко, не ограничиваясь близостью векторов длительностей правлений, подробно анализировал самих «параллельных» правителей, выискивая в их биографиях похожие редкие события.
В чем только не обвиняли выдающегося математика: эти совпадения мол ничего не доказывают, да и не такие уж это и совпадения, а так себе - отдаленные похожести. А совпадения в биографиях правителей совсем уже никакого значения не имеют. В общем, ясно, что ни один уважающий себя историк не будет сокращать историю только из-за каких-то там похожестей династических струй.
Но вот открываем мы книгу Юго.Восточная Азия с древнейших времен до ХIII века (автор Э.О.Берзин. Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 1955), а в ней главу об истории Бирмы и узнаем, что «тщательный анализ «Хроники Зеркального дворца», свода, составленного в начале ХIХ в. по более древним летописям, позволяет выявить целые массивы датированной информации, охватывающей историю Бирмы в IV-XI вв.». До этого “тщательного анализа» считалось, что достоверная история Бирмы начинается с правления царя Анируды (1044.1077), а до 1044 г. историки имели лишь полтора десятка достоверных дат, подтверждаемых независимыми источниками.
Тщательный анализ Берзина производит на меня впечатление гораздо менее тщательного, чем соответствующие анализы у Фоменко. Вот, например, как выглядит сравнение двух династий у Берзина (опускаю имена и некоторые даты, чтобы уловить костяк аргументации историка), в результате которого векторы (22,7,9,15,10,12,13) с суммой компонент 88 и (8,10,9,9,23,17,17) с суммой компонент 93 отождествляются. Речь идет о династиях 2 и 4. Пятого царя династии 4 будем обозначать как 5(4) и т.п..
4(2) и 4(4) прожили по 35 лет. Оба родились в субботу. 5(2) прожил 42 г., 5(4) – 43 г. 6(2) и 6(4) помимо идентичности второй половины имен были младшими братьями своих предшественников, взошли на трон в 39 лет и мало отличались сроками жизни: 51 год и 56 лет. 7(4) как будто не имеет пары в списке династии 2 (он на одно имя короче), зато между 7(2) и 8(4) опять наблюдается параллелизм. Оба – сыновья предыдущих царей (какая редкость – Е.Г), оба стали царями в 35 лет. Сходны и знамения их смерти. Перед смертью первого «звезда пересекла диск луны, много звезд стало видно днем». Перед смертью второго «четвертая звезда (Юпитер – Э.Б.) пересекла диск Луны, пятничная звезда (Венера – Э.Б.) явила комету». Только две последние пары : 8(2) - 9(4) и 9(2) - 10(4) «отличаются несходством биографий. Однако конец обеих династий одинаков . после насильственной или необъясненной смерти законного царя к власти приходит узурпатор, отстранивший законных наследников, а спустя несколько десятилетий законная линия царей снова возвращается на трон» (стр. 213).
Какие сокращения истории дозволены ТИ и не дозволены нам.
Вот еще аргументы в пользу подозрения о дублировании:
? Найден министрами
? Сын первого, брат пятого и т.п.
? Правил 27 лет, а всего прожил 64 ( 63 к двойника) года.
? Взошел на трон в возрасте 45 лет и правил 32 г. (33 года у двойника)
? Стал царем в 28 лет, умер в 56 лет (двойник в 53 года).
Берзинь пишет: «Каждую пару царей мы в дальнейшем будем рассматривать как одно лицо, а длительность жизни и правления этого лица брать у того царя, который значится позже» (стр. 214). На самом деле Берзин в трех случаях отождествляет даже по тройке правителей (Вспомним, как высмеивают антифоменкисты такие отождествления в НХ!). Используя эту методологию, значительно менее надежную, чем у Фоменко, Берзинь сокращает период с 850 г. до новой эры по 1017 г. н. э. до (т.е. длиной в прибл. 1867 лет) почти на 60% до периода, начинающегося в 277 г. н. э. или на 1127 лет более короткого.
Кстати, результатом этих сокращений становится хронология правителей, которой тоже нельзя доверять. Если отбросить трех узурпаторов (на их правление приходятся 82 года) а также царских братьев, то останутся 24 правителя, на которых приходятся 725 лет или в среднем 30,5 лет. Это, как показал еще Морозов, слишком много и означает, что половое созревание бирманских правителей происходило приблизительно на 33-м году. Так что, дорогой г-н Берзигь, вашу хронологию нужно еще в два раза подсократить, даже если вы наивно верите источнику 19-го века.
Берзинь нигде не задевает вопроса о том, каким образом бирманцы - выходцы из южного Китая, находившиеся под влияним двух великих культур: Индии и Китая . пришли к идее истории. И он, конечно, как и любой историк пользуется датами от рождения Христа как чем-то само собой разумеющимся. Только редкие замечания типа «Большинство исследователей сходится на том, что даты на погребальных урнах – это даты Бирманской эры, которая начинается с 638 г. н. э. и применяется в Бирме до сих пор.» (стр. 215) наводят на мысль, что существует еще и меньшинство, которое не столь уж уверено в правильности этой конвенции. Учитывая все то, что мы знаем о полном отсутствии интереса к датировкам как в Индии, так и в Китае, бирманская эра не могла быть введена ранее 17-го в.
