ПервоЦентор Цивилизации. Камень-печка.

ПервоЦентор Цивилизации. Камень-печка. Е. Н. Шуршиков.

Вероятно, одним из центральных вопросов перехода древнего человека к виду человека разумного является вопрос о времени и месте появления посуды, в которой можно было бы сварить кашу. В природе имеются три материала - камень, глина, металл, которые надо было обнаружить и в той или иной форме обработать. Сначала будет рассмотрено производство каменной посуды и насколько близко к ПервоЦентру имелись месторождения камня пригодного для такого производства посуды.

Начнем, как обычно, с Плиния Старшего, в данном случае в переводе В. Севергина 1819 года:

«Lapis Siphnius. 36. XXII. 44. – В Сифне (Siphnus. Один из Цикладских островов.) находится камень, который выдалбливают и точат на сосуды для варения пищи и на столовый прибор. Известно, что оныя делаются также и из зеленого Комензского камня (Lapis comensis). Но в Сифийском камне имеется то особенное свойство, что будучи нагрет с маслом чернеет и твердеет, хотя по природе есть мягчайший камень. Толико различаются камни в своих качествах». <1>

Таким образом, древним был известен камень с очень интересными свойствами. Он был таким мягким, что более твердым камнем можно было выдолбить или выскрести углубление и даже получить сосуды для варения, то есть, сосуды, не трескавшиеся при кипячении воды. Находка такого камня первобытным человеком могла привести к революционным изменениям в режиме питания. Причем на первом этапе было вполне достаточно иметь более-менее плоский, необработанный камень, чтобы использовать его для приготовления пищи.

Приведу перевод обзорной статьи Марии-Летиции Боскардин о центре добычи горшечного (мыльного) камня в Швейцарии вблизи того места, о котором упоминает Плиний.

«Производство и использование сосудов из мыльного камня в Швейцарских Альпах.
Мыльный камень (Soapstone) – широко известный сырьевой материал, встречающийся практически во всем мире, высоко ценимый на Аляске, в Йемене, а также в Альпах.

В основном он состоит из талька, хлорита и магнетита. В археологии преобладает термин стеатит; обычно это яркий, очень твердый камень, используемый в основном для создания скульптур. Мыльный камень представляет собой серый сырьевой материал, который используется для изготовления кастрюль и ламп. Он хорошо известен из-за своей обрабатываемости с помощью пилы, напильника или ножа, потому что он очень мягкий и эластичный. Помимо этого, мыльный камень обладает и другими ценными характеристиками, такими как хорошее аккумулирование тепла, изоляционные свойства и огнестойкость. Этот материал также использовался для скульптурных строительных конструкций, плит для печей, лотков для фонтанов, форм для литья и ламп, но, прежде всего, для приготовления пищи и охлаждения сосудов, потому что мыльный камень, несмотря на свою мягкость, крепкий и поэтому ломается редко.

В средние века сосуды из мыльного камня часто заменяли глиняную посуду, а в центральной Европе это считается альпийской отличительной чертой. В Швейцарии мыльный камень встречается в кантонах Тичино, Гризоне, Вале и Ури; также в долине Аоста и Вельтлин в Италии. В районе нынешней Швейцарии мыльный камень использовался для приготовления посуды до начала двадцатого века.
Различное региональное и геологическое распространение месторождений приводит к двум методам добычи, с помощью которых добывают мыльный камень: большие блоки из обломков породы обрабатываются со всех сторон и постепенно уменьшаются. Сырье затем доставляется в мастерские. С другой стороны, плотно залегающие отложения можно добывать только с одной стороны, что приводит к образованию галерей и шахт, похожих на угольные шахты. Сырье затем снова доставляется в мастерские в долине, что сопряжено с тяжелой и трудоемкой задачей.

В до римское время сосуды высекались из блоков мыльного камня киркой и зубилом. Затем необработанную форму дополнительно модифицировали специальными инструментами, такими как напильники и рашпили. Следствием обработки такой техникой была большая трата материала, потому что один кусок камня можно было использовать только для одного сосуда.




В римский период был введен новый метод обработки. Сосуды теперь делались на токарном станке с водным приводом. Из одного большого блока мыльного камня можно было изготовить несколько сосудов с помощью специальных железных инструментов, пока не оставалась только сердцевина. В альпийском регионе эта техника точения была разработана до совершенства в средние века и вытеснила традиционный метод обтесывания. Техника оставалась неизменной до двадцатого века.

Мастерские по производству изготовленного на станке мыльного камня часто располагались в непосредственной близости от населенных пунктов. До сегодняшнего дня сохранились местные названия, такие как «оборот», «токарная мельница», «токарный станок» или «поворотник», относящиеся к токарному станку. Мастерские были расположены в простых хижинах, оснащенных токарным станком и водяным колесом с приводным валом. Токарные станки для мыльного камня должны были быть рядом с речкой, потому что они были исключительно водными. Для этой цели небольшой канал отводился от ручья и, таким образом, запитавался токарный станок.

Изготовление сосудов происходил снаружи внутрь, как шелушение лука. Из цилиндра из мыльного камня можно было не только изготовить один новый сосуд, но из его ядра можно было изготовить новый меньший сосуд. Таким образом, можно было изготовить до восьми сосудов из одного большого кусочка сырья.


Между прочим, ядра не выбрасывались, а использовались в качестве булыжников или ткацких гирь.
Вероятно, самой сложной частью процесса было расшатывание готового сосуда. С помощью разных железных крючков токарь обрабатывал середину сосуда до тех пор, пока не остался только тонкий шпиндель (диаметром около 3 сантиметров). Этот шпиндель должен был удаляться с легким давлением. Проблема на всех этапах состояла в том, что железный крюк мог сместиться или что в камне появлялись дефекты, которые приводили к испорченному продукту.


Так как в непрерывной технологии производства мыльного камня, почти ничего не изменилось до начала двадцатого века, и поскольку сосуды из мыльного камня - в отличие от глиняной посуды - не были подвержены влиянию моды, то традиционные типы и профили остались теми же. Другими словами: очень трудно предложить надежную типологию и датирование сосудов из мыльного камня в зависимости от их формы. Поскольку они были дорогими предметами уже в средние века, они использовались с осторожностью и снова и снова ремонтировались с помощью смолы и железных полос. К счастью, некоторые стратиграфически задокументированные результаты раскопок с укреплений и мест поселения в Гризоне и Тичино могут помочь более точно датировать сосуды из мыльного камня.

Такие сосуды широко использовались в Гризоне, Вале и Тичино. Район Цюриха и северная Италия были важными экспортными рынками.


Сосуды из мыльного камня были популярны не только благодаря упомянутым особенностям, но и потому, что они считались лекарством от отравленной пищи. Когда сосуды из мыльного камня использовались для приготовления пищи в открытых очагах, готовые сосуды оснащались ручкой и железными кольцами. Следы таких железных полос обнаруживаются в археологической ситуации еще в четырнадцатом веке в укреплении Шидберг в Гризоне. Как уже упоминалось, сосуды из мыльного камня заменяли керамику во многих частях альпийского региона. Таким образом, неудивительно, что при раскопках оборонительных сооружений и церквей (в Гризоне и Тичино) больше всего обнаружены варочные сосуды из мыльного камня и практически отсутствуют осколки керамики. Без ручек и железных лент они служили резервуарами для хранения жира и масла, а также как «Гебсены», сосуды для хранения молока для производства сыра. Крышки, которые изготовлялись плоскими и с ручками, предохраняли содержимое от всех видов загрязнения. Холодную пищу часто подавали в плоских блюдах и сосудах. Сосуд с крышкой было найден в южном апсисе колледжа Сан-Витторе в Муральто, Тичино.

Он содержал остатки семян зерна и был помещен туда в качестве жертвоприношения во время голода между 1520 и 1530 годами. Помимо сосудов и блюд, стол часто украшали питьевые сосуды из мыльного камня. Воду и вино пили из чашек и чаш. Две слегка конические чашки из двенадцатого / тринадцатого века были найдены в руинах Нидеральта, Гризон. Тонкая маленькая чаша того же возраста была обнаружена в могиле священнослужителя в Сан-Витторе в Муральто.


Во время непредвиденных раскопок в церкви Сан-Муреци в Томиле, Гризон были обнаружены небольшая чаша из мыльного камня и горшок из мыльного камня IX / X века. Такие находки показывают, насколько высоко ценился мыльный камень.
Чаша и сплющенный сосуд использовались для Святого Причастия, красивый и довольно редкий примера ритуальных сосудов, вероятно, сделанных специально для этой цели. Эти два сосуда были заменены не позднее одиннадцатого века различными предметами, которые, вероятно, лучше соответствовали современной моде, или были пожертвованы; а затем добродетельно похоронены в церкви. Это должно было сделать непристойное использование этих сосудов невозможным.


Как уже упоминалось, сосуды из мыльного камня были дорогими уже в средние века и поэтому ремонтировались при повреждении снова и снова. В позднесредневековом и раннем современном времени семейные, а также инвентарные списки наследия содержали не только целые горшки, но и разбитые. Часто сосуды использовались в течение нескольких поколений, поэтому железные ленты приходилось многократно заменять.
В средние века в небольшом городке Плурс (Пиуро) недалеко от Кьявенна, Италия, был создан важный производственный центр. Летом 1618 года горная оползень разрушил местность, богатство которой было основано на производстве и продаже сосудов из мыльного камня (там же: 158). В 1960-х годах Швейцарский национальный музей в Цюрихе организовал раскопки в Плуре (Пиуро).

Результаты наводит на мысль, что мастерские использовались с тринадцатого века.
К сожалению, результаты не были опубликованы, и, следовательно, научные описания, а также многие объекты потеряны навсегда. К счастью, небольшой местный музей Пиуро сохранил некоторые важные предметы.
Различные мастерские в долине Маджия (Тичино) производили и экспортировали сосуды из мыльного камня на протяжении многих веков. Сосуд продавались на рынке Локарно, а также доставлялись в Милан и Пьемонт на лодках. Половодье уничтожило последнюю мастерскую с токарным станком летом 1990 года в Сан-Карло в Валь-ди-Пеккиа (Boscardin 2001: 159). В долине Валь Маленко, притоковой долине реки Вельтлин, Доменико Джордани, называемый Мигола, работал в своей водной мастерской вплоть до своей смерти в 1975 году (Лурати 1970). В Пиуро и в Валь Маленко, Италия, две молодых рабочих в настоящее время производят традиционные сосуды из мыльного камня, хотя и на токарном станке с электрическим приводом (Boscardin 2001: 159). Они получают сырье из карьеров в Плурсе и Валь Маленко - как в старые времена. Таким образом, современные люди заново открыли свойства мыльного камня.

Резюме.
Мыльный камень (Soapstone, steatite, Fedstein - стеатит, Федштейн) добывался в течение многих веков (не только в швейцарском альпийском регионе) и превращался в полезные предметы (варочные сосуды, кастрюли и т. д.). Поскольку мыльный камень мягкий, легко обрабатывается и устойчив к нагреванию, то в Средние века его часто использовали для приготовления посуды и кастрюль, а также других предметов. Способ добычи мыльного камня зависел от различных регионально-геологических месторождений этого сырья. Большие блоки из обломок породы обрабатывались со всех сторон и уменьшались по частям. Месторождения в пределах пласта породы могли добываться только с одной стороны. Это приводило к образованию карьеров (галерей и ям). Швейцарские горнодобывающие центры находятся в Тичино, Вале, Ури, Гризоне и Плурсе / Киавенна (Италия). В до римское время, сосуды высекались из блоков мыльного камня киркой и долотом. Количество отходов было очень высоким при этом методе.

После третьего и четвертого веков нашей эры сосуды чаще всего изготавливались на токарном станке с водным приводом. Таким образом, не один, а несколько сосудов могли быть изготовлены из одного блока мыльного камня. Эта технология сохранилась в швейцарских альпийских регионах до наших дней, в то время как в других регионах был известен только «устаревший» метод». <2>


Реконструкция мастерской традиционного производства кастрюль из мыльного камня в музее Ciäsa Granda в Стампе (Бергелл). Горшки изготавливали, поворачивая их на токарном станке, который приводился в движение силой воды. Эта техника была настолько хорошо адаптирована, что едва ли изменилась после того, как была введена в римский период. По центру токарного станка расположены многочисленные предметы, также изготовленные из мыльного камня, например, стаканы. Фото: Пер Сторемыр.

Единственный комментарий, через кантон Гризон проходит верховье Рейна, и выход на Верхне-рейнскую низменность теоретически возможен!

1 В. Севергин. Естественная история ископаемых тел, преложенная на Российский язык, в азбучном порядке, и примечаниями дополненная трудами В. Севергина. С. Петербург. 1819. Стр. 170.
2 Мария-Летиция Боскардин. Heyer-Boscardin, Letizia. (2005) Production and use of soapstone vessels in the Swiss Alps. In: Utmark. The Outfield as Industry and Ideology in the Iron Age and the Middle Ages. Bergen. Pp. 91-98.

Почти первобытный человек.

Описание острова Уналашки.

Каждое селение состоит из двух или трех разной величины землянок, из коих самые большие длиной в девять, шириной в три сажени. Основание землянки врыто несколько в землю; верх оной сделан плоской кровлей из выкидного по берегам лесу, покрыт травой, потом дерном, и засыпан землей. В самом верху оставлено несколько четвероугольных отверстий, коими освещается внутренность землянки, и чрез оные же жители входят внутрь ее по леснице, сделанной из бревна с вырубленными на нем ступеньками.

От сторон юрты, уступя к средине фут на семь, поставлены столбы, поддерживающие верх землянки, они же отделяют местa для каждой семьи, где вместо постель посланы травеные плетеные рогожи; днем сидят на оных упражняясь в рукоделии, а ночь спят одеваясь своими парками. Островитяне по средине землянки льют помои и всякую нечистоту, от чего бывает мокро и грязно, и ежелиб не было в верху юрты отверстий, чрез которые вытягивает сырость и духоту, по нельзя бы было долго пробыть внутри оной. Каждая семья пред своим отделением в особенных деревянных посудах скопляют урину, как для крашенья в ней травы, так и для умовения рук; ибо она так как и мыло выедает всякую грязь; однакож после сего умыванья ополаскивают еще руки в свежей воде, и потом не вытирая ничем сушат их на воздухе, махая ими.

Вот такая любопытная гигиена. Должна работать!

Огонь в юрте разводят весьма редко, и единственно токмо для варения рыбы, или мяса морских зверей, которое в пищу сырое не употребляют; треску же едят свежую, надрезывая поперек тоненькими кусочками, для того, как сказывают, что в теле сей рыбы находятся червячки, которые ежели не будут перерезаны, причиняют вред здоровью.

Огонь достают, ударяя камень о камень над птичьим пухом, усыпанным горючею серою, которая от упадающих от удару искр скоро загорается. По вечерам жгут в каменных плошках китовой жир, и на место светильны употребляют сухой мох. Сим огнем не токмо освещают юрту, но и согревают себя во время холоду, ставя плошку под платье и закрывая ворот у парки, от чего теплота не может выходить вон, и чрез несколько минут под платьем бывает так тепло, как в бане.

Камень из которого делают плошки очень мягок, и удобен для выдалбливания другими крепкими каменьями не только ношников, но и противней, в коих варят рыбу. Ныне мало употребляют их, и по большой части варят пишу в медных или железных котлах, привозимых Рускими промышлениками.

А здесь именно про наш камень и как его реально древние, а не средневековые ребята обрабатывали!

Деревянной посуды у островитян другой нет, кроме делаемых из выкидного лесу лукошки, для держания в них воды. Жир китовой и тюленей хранят в пузырях, прочие же сухие провизии в корзинках, или мешочках сплетенных из травы.

Ножи и топоры получают от Руских, только настоящих топоров употреблять не умеют, а делают их по своему, привязывая к ним деревянную рукоятку, так что ими как шляхтою можно только шляхтить, а не тесать или рубить; большие же деревья колят обыкновенно деревянными клиньями.

Нет медлительнее и скучнее их плотничей или столярной работы, которая состоит в делании лукошек, стрел, и для байдар решеток: год целый или более потребно времени для составления одной байдары; чего ради и покупают их дорогою ценою. Великого также стоит труда набрать по берегам довольное число годных для построения байдары деревьев. Главный член ее есть киль длиною в 21 фут; оный всегда бывает составной из двух или трех штук; к нему укрепляют согнутые штевни и ребра из прутьев ивовых и ольховых, привязывая их волокнами из расколотых китовых усов; на верхние концы ребр накладывают раму с поперечными распорками, шириною на средине фута полтора, которая и связывает всю байдарку. Решетку обтягивают кругом кожею морских львов или больших тюленей, оставляя в верху круглое небольшое отверстие, в котором должен садиться человек. Все члены байдарки делаются так тонки и легки, что вся она совсем готовая не тяжелее пуда. Весло для байдарки делают длинное, имеющее на обоих концах по лопасти; во время гребли держут за средину оного и гребут на обе стороны, то тою, то другою лопастью".

Гавриил Андреевич Сарычев. Путешествіе флота капитана Сарычева по с&#1123;веровосточной части Сибири, Ледовитому морю И Восточному океану, въ продолжении осьми л&#1123;тъ, при Географической и Астрономической морской Экспедиции, бывшей под начальствомъ флота Капитана Биллингса, въ 1785 по 1893 годъ. Часть I. Санктпетербургъ. 1802 года.
Стр. 157-160.

И правильно говорят, счастливые часов не наблюдают!

Взгляд из сегодня!

Как не странно, но спор - что проще камень или глина для древнего человека, можно разрешить наглядно.

Камень и глина (сухая) валяются под ногами,поднял и положил рядом с костром, ну так случайно вечером. Утром встал, а камень еще тепленький, можно погреться, а глина типа кусок камня неживого. И вот на горячий камень свалилось сало, которое хозяйка резало для гостей и пошло поехало.

А глину еще надо намочить прилично, а потом все обмазать и т.д.

Но вопрос с глиной остается, а если камня нет???

«Меня ждут? Это я жду! Жду не дождусь, когда мне покажут, как готовить мясо на камнях. Мне интересна такого рода экзотика еще и потому, что, узнавая старинные способы приготовления пищи, я начинаю понимать что-то новое в современной кулинарии, задумываться о том, как мы готовим еду для себя сегодня. Иногда полезные догадки и находки, кажется, просто лежат на поверхности, но, чтобы они появились, абсолютно необходимо и изучение истории родной кулинарии, и сравнение наследия предков с достижениями других народов.

И вот мой знакомый, который уже ждал меня неподалеку, подводит меня к палатке, устроенной для защиты от обжигающего горного солнца. Мы знакомимся с мастером. И вскоре Мухаммад принимается выбирать мясо для жарки, хлопотать над большим плоским камнем, который уже греется над жаровней, наполненной углями. — Почистить надо хорошо, чтобы не оставалось ничего пригорелого от предыдущей готовки. Почистить и смазать. Чем больше смазываешь камень жиром, тем лучше он становится, на нем все вкуснее и вкуснее получается мясо.

Тут я вспомнил, что слышал когда-то об одном небольшом тюркском народе, живущем ныне в горных районах Киргизии. Эти люди называют себя булгарами и занимаются в основном разведением яков. А вспомнил я то, что булгары пекут хлеб на похожих камнях. Так у булгар камни для выпечки хлеба — родовые, их не продают и не меняют, а из поколения в поколение пользуются ими с благодарностью к предкам и пониманием, что эти камни понадобятся еще внукам и правнукам.

Те камни, на которых пекут хлеб во время кочевок по пастбищам, поменьше и полегче. Они такого размера и веса, что их удобно перевозить на лошади. А те, что стоят на местах длительных стоянок, огромны и неподъемны. На них пекут большие хлеба, чем-то напоминающие лаваш, но немного толще. И то, что в удаленных друг от друга регионах разные люди готовят примерно один и тот же вид хлеба, то, что разные народы до сих пор используют камень для жарки или выпечки, наводит на предположение, что мы имеем дело с самым древним способом приготовления еды и самой древней кухонной утварью…


Порвав и порезав собранную зелень, он приправил ею мясо, немного присолил, порезал небольшой кусок курдюка и стал укладывать куски мяса на камень, перемежая его курдюком.
Не скажу, что камень был слишком сильно разогрет. Все-таки он обладал изрядной толщиной — сантиметров в десять, а то и пятнадцать, а грелся только с нижней стороны, от не слишком жарких углей, уже подернутых пеплом. Температуры камня хватило только для того, чтобы сало начало плавиться, но не шкварчало, как оно шкварчало бы на разогретой сковороде». <4>

«Мухаммад взял второй разогретый камень и придавил им мясо, прижимая верхний руками и убеждаясь, что все куски плотно зажаты между двумя передающими жар поверхностями. Молодая баранина была отбита примерно до сантиметровой толщины, и я сильно переживал, что она высохнет, а то и вовсе пригорит. Но когда Мухаммад минут через десять снял верхний камень, чтобы проверить готовность, мы увидели, что мясо с нижней стороны только начало румяниться, покрываясь ароматной корочкой, а верхняя сторона едва успела изменить свой цвет.
Перевернули куски, еще раз накрыли камнем и подождали еще немного. Все!...

Хорошо, можно и с другой стороны подойти: а что бы вы сделали, как бы вы усовершенствовали тот камень, случись отсутствие другой посуды для готовки?

Я бы выдолбил в этом камне плоское углубление и получил бы огромные преимущества по сравнению с простым камнем.

Во-первых, жир, вытапливающийся из сала, не стекал бы в огонь. И этот жир улучшал бы контакт между мясом и нагретым камнем и пропитывал бы мясо, делая его еще сочнее.
Во-вторых, и соки, выделяющиеся из мяса, остались бы здесь, на месте.

Но знающие люди скажут мне: да это же кеци получится — каменная сковорода, распространенная на Кавказе! И я отвечу знающим людям: правильно! Незачем нам долбить и выравнивать камень, когда человечество давным-давно освоило керамику.

Смотрите, что особенного в камне? Долго нагревается, долго хранит тепло, долго и равномерно его отдает. Так чем же керамика хуже? Свойства керамической сковороды будут очень похожи на свойства сковороды каменной, а изготовить ее в разы проще. Вот так и решили люди, когда научились работать с глиной. Они сделали первые керамические сковородки».

<4>

4 Сталик Ханкишиев. Казан, баран и дастархан. Litres, 20 дек. 2018 г. Стр. 131-137.