Теорема Табова

Если болгарский исторический ересиарх Йордан Табов не был выдуман средневековыми гуманистами, то не исключено, что ему всего-то и исполнилось каких-то там 60 лет...

Теорему Табова в её точной формулировке я здесь привести не смогу, хотя именно я познакомил Йордана Табова с ней. Вернее, с её французской формулировкой – как раз той, которую и не могу здесь привести. Дело было так. По просьбе Йордана я нашёл, купил и доставил в Софию французскую книгу, в которой его теорема занимает центральное место. Уже в Германии я начал эту книгу читать – из-за чего не смог спать в самолёте, но формулировку и доказательство теоремы так и не понял (скорее всего, по причине давно закрепившегося за мной эпитета "бывший" перед гордо звучащим словом "математик"). Правда, я запомнил, что формулировка теоремы Табова ещё сложнее, чем её доказательство, и что его теорема превратила, наконец, стереометрию из не очень простой для школьников геометрической дисциплины в непонятную даже для посвящённых сверхсложную науку.

Вот такие перемены внёс в математику Йордан Табов, которому теперь – по некоторым сведениям – стукнуло 60 лет.

На фоне растянутой историками порой аж в дюжину раз (из-за смешения древнего счёта времени по лунным месяцам с современным по солнечным годам) истории человечества все мы кажемся сами себе людьми незначительного возраста. Но мы-то знаем, что история эта неестественно длинная, что цивилизации совсем даже не надо тащить за собой длинный хвост застойных столетий, что в сравнении с её реальным возрастом наш действительный физический возраст (пока ещё не растянутый историками даже и в пяток раз; лучше уж пусть растянут хотя бы на 5% другой важный параметр: ожидаемый средний возраст на момент прекращения физического бытия и перехода в мир иной, бестелесный, но ужасно духовный) достоин почтительного к нему отношения.

И впрямь, на самом деле, мы – в большинстве своём – вовсе уже не мальчики и чисто физиологически юбилейный возраст, равный одному китайскому календарному циклу, сказывается на нашей физике тела не всегда в том смысле, который нам нравится. Некоторым приходится таскать на себе лишние фунты, килограммы и пуды, не говоря уже о тех, кого судьба наделила дополнительным центнером, даже если последний и равен только половине метрического. Зато какой это замечательный возраст в смысле духовном:

· когда приоткрывается, хитро прищурившись, наш мудрый третий внутренний глаз,

· когда становится таким ясным видение многого из казавшегося сложным, и

· когда ты впервые начинаешь смотреть на женщину как на полноправное человеческое существо, а не как на действенный катализатор твоих собственных гормональных процессов.

Сам я, давно перешагнув названный выше временной рубеж и имея полное основание занести себя в категорию лишних пудоносцев, при первой встрече с Йорданом Табовым в болгарской столице семь с лишним лет тому назад, принял его за переросшего свой век средневекового дворянина, купившего в ближайшем монастыре за горшок левов дарственную, в которой якобы один из выдуманных историками болгарских королей, то ли по фамилии, то ли по прозвищу Шишман, что по-турецки означает Толстый, дарит ему в вечное пользование фигуру артиста балета, не слезающего с диеты даже в промежутках между приёмами пищи. По прошествии многих лет личного знакомства, при дальнейших встречах в Праге, Потсдаме и Софии, я убедился, что самый известный в Болгарии критик хронологии, глава болгарской секции зловредной историко-аналитической еретической секты, продолжает пользоваться этой фальшивой королевской грамотой, как будто она даже и не поддельная, а самая что ни на есть настоящая и прагматически полезная!

Именно из-за этого здоровая зависть толстяка и побуждает меня разоблачить истинное лицо человека, скрывающегося за добрым именем Йордана Борисова Табова, которого мои читатели могут просто называть Йорданом Борисовичем, хотя для друзей он вовсе даже Данчо без пояснения "Борисович".

Утверждается, что он якобы родился 9 сентября 1946 года в Софии, которая – не иначе, в преддверии этого знаменательного события – была провозглашена столицей коммунистической Болгарии. В трудных условиях коммунистической диктатуры ему понадобились целых 14 лет, чтобы отходить семь из них в семилетнюю школу и получить высшее семилетнее образование. После этого он, если нас снова не обманывают историки, поступил в 1960 году на факультет наномеханики техникума-мехникума по механотехнике, который и окончил с нанотрудом в 1965-м, не получив ни одну из платиновых нанотехнотронных медалей, коими награждались исключительно посредственные учащиеся. До сих пор Йордан Табов увлекается этой самой, извините за выражение, нанотехникой, которая создаёт в его рабочем кабинете нанопорядок, хорошо различимый под сильным наномикроскопом.

До чего может довести несвоевременное увлечение нанотехникой, которую перепутавшие всё на свете историки поместили в период истории, последовавший за его – Табова, а не периода – сорокалетием, показал тот прискорбный факт, что в том же 1965 году Йордан с трудом завоевал третий приз на VІІ Международной математической олимпиаде для школьников, что всё-таки лучше, чем седьмой приз на третьей Олимпиаде позабывших математику взрослых. Это привело к самым грустным последствиям как для него лично, так и для механико-математического факультета Московского государственного университета.

Что касается его стройной личности, то – оторванный от розоволепестковой своей родины, вынужденный слушать лекции и сдавать экзамены в условиях полного отсутствия определённых и неопределённых артиклей (если не относить к таковым восклицание "блин!", тогда ещё не принявшее этой элегантной лексической формы) – он сумел только в 1970 году окончить университет на Воробьёвых горах… И с тех пор, по сей день Йордан Борисович работает в Институте математики и информатики Болгарской академии наук, которую, извините за откровенность, знатоки прозвали ИМИ БАН.

О названном же выше факультете лично у меня сохранились самые тёплые воспоминания, несмотря на то, что молокососы типа А.Т. Фоменко и Й.Б. Табова тогда ещё не занимали на нём ведущего положения – ни в его организационной структуре, ни в палитре научных исследований всемирно-революционизирующего значения. С эмиграцией Табова из МГУ в более солнечную гористую страну, ещё не до конца захваченную эллинизированными славянами более южной части Балканского полуострова, механико-математический факультет был вынужден временно прекратить историко-математические исследования, которые тогда ещё и не начинал, причём аж до 1971 года, когда Йордан Табов, наконец, поступил в аспирантуру отделения математики мехмата МГУ. А затем – в 1971-1974 годах – он попытался склонить всю кафедру теории функций и функционального анализа к ереси исторического и хронологического скептицизма. Суть этой ереси сводится в утверждению, некогда сформулированному Расселом, что мир был создан всего несколько минут тому назад и человечество теперь пытается "вспоминать" своё реально никогда не существовавшее прошлое.

Никаких успехов на этой стезе не добившись, Йордан Табов в 1974-м был вынужден оставить МГУ, ничего, кроме позорной степени кандидата физико-математических наук, полученной под руководством профессора Георгия Евгеньевича Шилова, не заслужив.

Что же было с ним дальше? Энциклопедия Британика от 1908 года сообщает о юбиляре такие, мало относящиеся к сути дела, сведения:

· С 1990 года Й. Табов заведует секцией обучения математике и информатике ИМИ БАН.

· В 1994 году награждён премией имени венгерского математика Пала Эрдёша.

· В 2004 году защитил докторскую диссертацию по педагогике.

· Читал математические лекции в Софийском Несвободном и Бургасском Свободном университетах.

Какое всё это имеет отношение к 60-летнему юбилею – сказать трудно. Поэтому я собирался на этом месте прервать мой рассказ о сомнительном поведении юбиляра на ниве сомнений в правильности правильной веры в правильность правильных моделей историков, но тут со мной произошёл такой казусный случай, что является калькой нашего масла масленого.

Утомлённый сидением за письменным столом перед гипнотизирующе подмигивающим 19-дюймовым экраном, я неожиданно глубоко заснул, и в момент падения моей седой головы на двуязычную пыльную клавиатуру вдруг очутился в монастыре Сант-Галлена в Швейцарии, в той самой полуразрушенной башне со сгнившей до ржавых дверных петель от сырости деревянной дверью, в которой – в башне, а не в двери – в своё время гуманист Поджио Браччиолини нашёл бесценные раннесредневековые и античные рукописи, с успехом использованные им для сочинения ещё более ценных античных рукописей. Пол башни был покрыт толстым слоем крысиных трупиков, лежавших стройными рядами в лексикографическом порядке. Сразу было видно по выражению их немигавших уже больше глаз, что они умерли от обжорства, пытаясь сгрызть свитки древнего папируса и пергаменты телячьей кожи, коими пол башни был засыпан во времена Поджио на высоту 12 метров. Из этого крысиного кладбища эротически устремлялся к прогнившей крыше хорошо сохранившийся фрагмент пергаментного свитка. Зажав нос бумажным платком фирмы Темпо, я выхватил его – пергамент, а не платок – из кучи перемолотых покойными крысиными зубами и уничтоженных бактериями и сыростью бесценных сокровищ человеческого духа и тут же проснулся от удара головой по клавише для русского мягкого знака, который – мягкий знак, а не удар – и спас меня от необходимости накладывать швы на почти переработанную в фарш бровь.

Придя в себя, я продезинфицировал фрагмент пергамента при помощи содержимого початой бутылки водки и, отрезвев на следующее утро, выяснил, что держу в грязных руках написанную на раннеготском диалекте латыни рукопись о догмате веры ересиарха Jordan Tabov"а, проклятого серебряными чернилами самим епископом Вулфиллой за своё антиготское еретичество. Чтобы разобраться в тексте на мало мне знакомом староготском диалекте, я был вынужден прибегнуть к помощи латинско-эстонского словаря (насчитывающие, по их собственным заверениям, по меньшей мере 5000 лет истории эстонцы показались мне куда более подходящими для этого ответственного дела, чем недавно придуманные историками русские). Проведя три бессонные ночи в этом толстом словаре, я выяснил, что рукопись содержит описание творчества тёзки нашего юбиляра, этого уже названного Jordan Tabov"а, в области исторической аналитики. Я приведу выдержки из этой рукописи, заменяя восторженную ругань безымянного автора оной Чивобага на свои сдержанно критические восхваления и комментарии, не всегда имеющие отношение к делу.

Чивобаг упоминает работу "Находки старинных монет в Болгарии за сорок один год (1910–1950)", написанную Табовым вместе с еретиками Климентом Василевым и Асеном Велчевым. В ней представлено исследование совокупности монет, совокуплявшихся с древними болгарами на территории древней Болгарии, сообщения о которых – монетах, а не их секспартнёрах – опубликованы в журналах "Известия Болгарского Археологического Общества" в 1910–1920 годах и "Известия Болгарского Археологического Института" в 1921–1950 годах. Для этой совокуплянности монет (обозначим ей через МНБО–1910–1950) названные еретики рассматривали соответствующую функцию хронологического распределения монет (ХРМ) и строили её четырёхмерный график в пространстве время-время-время-время, полученный при помощи стандартных компьютерных программ (Microsoft Excel).

Объём материала, охваченный исследованием – около 210000 монет – позволяет еретикам считать, что построенная функция в первом приближении даёт адекватное представление о хронологическом распределении всех найденных за этот период монет и, более того, о количестве монет, находящихся в обращении на территории Болгарии в различные исторические периоды. Второе приближение в статье не рассматривается. Отмечены наиболее существенные аномалии графика ХРМ для совокупности МНБО–1910–1950. Анализ одной из них – в сочетании с замеченной ранее правоверным историком А.П. Кажданом особенностью совокупности дошедших до нас византийских монет – приводит еретиков к выводу, что в системе датировок монет, принятой в современной им исторической картине мира, есть существенные ошибки.

Так как именно эту работу Табов докладывал на нашем историческом Салоне в Потсдаме, то я ещё смутно помню, чего там у него было общего с А.П. Кажданом: последний тоже обнаружил отсутствие византийских монет в течение некоторых столетий, но не посмел усомниться в традиционной хронологии и предложил нумизматам копать глубже, а Табов со товарищи заподозрил кавардак в самом хозяйстве традиционных хронологов, проявив неуважение к мундиру… то бишь, авторитету науки.

Известна мне и его работа "БОЛГАРЫ В ТРОЯНСКОЙ ВОЙНЕ", посвящённая проверке его же тезиса о том, что в поэмах Гомера и идущих по его стопам историков, часто пишущих свои поэмы прозой, вообще "в легендах о Троянской войне много поэзии". Установив сей факт в свойственной ему недрачливой манере, а именно, обнаружив в троянских мифах огромное количество болгарских этнических наименований, имён и названий, Табов положил начало сотрудничеству нашей еретической братии и чуть-чуть сестрии с академической кастой историков, которые занимают довольно близкую к нему позицию, считая, что "в поэзии Гомера есть много легенд".

Чивобаг также рассказывает о статье "Проблемы датировки крестов из Македонии", написанной в соавторстве с сестричкой-еретичкой Десиславой Димковой. В работе представлено исследование хронологического распределения крестов, описанных и показанных в монографии "Крстови од Македониjа" (КРМА). Результаты исследования ставят под сомнение принципы и схему датировки исторических памятников периода ІV–ХІХ веков в центральной части Балканского полуострова. Предложенная в статье новая схема датировки на основе выдвинутой Табовым хронологической гипотезы, представляющей собою вариант хронологии А.Т. Фоменко, как оказалось, даёт лучшую картину интенсивности изготовления крестов на территории современной юбиляру Македонии.

Судя по следам крысиных зубов, очень подробно Чивобаг разбирает книгу Табова "Закат старой Болгарии", напечатанную также и по-русски. К сожалению, на сохранившемся фрагменте я нашёл только упоминание о двух болгарских царях, разделённых в хронологии несколькими сотнями лет, "досье" которых совпадает во всех мыслимых деталях, от веса в момент рождения и до объёма талий в день их смерти. Из таких совпадений Табов делает вывод, что реально жил только один из этих царей, а настоящим покойником в этой истории оказываются выдуманные историками столетия, которые они даже не удосужились снабдить разными информационными досье.

Несколько работ Табова посвящены, оказывается, различным затмениям, которые в прошлом давали возможность историкам, либерально обращавшимся с деталями их описаний, придумывать фантастические датировки сопутствующих этим затмениям исторических событий. При этом историков интересовало не точное нахождение затмения, максимально соответствующего сохранившемуся описанию, а максимальная близость его датировки к заранее определённому ими же – из каких-то своих тайных соображений – временнóму интервалу. Так как Табов – не историк, а математик, то он всё поставил с головы на ноги и потому не сумел попасть со своими датировками в заранее подготовленные историками древние интервалы. В результате у него история получается такой короткой, что аж жить не хочется. В ней почти не осталось места для юбилеев. Хорошо, что хоть сохранилось немного места для счастья! И для научных подвигов!

В заключение вынужден признать, что некоторая неясность у меня после чтения древней рукописи осталась. Именно: я так и не понял, жил ли Чивобаг в IV столетии (и тогда не ясно, почему его рукопись не съели крысы, и как её автор узнал о печатных произведениях Табова; неужели они уже тогда существовали в рукописях?) или он – автор третьего тысячелетия (и тогда остаётся загадкой, как попала рукопись в башню, и когда именно).

Только последняя книга Табова о том, крестилась ли Русь, и если да – то зачем, когда и где, и с чей божьей помощью, кажется, не знакома безымянному Чивобагу (или именно эту часть рукописи посчитали самой аппетитной обжористые крысы). Поэтому я вынужден обратиться к оригиналу этой замечательной книги, которую цитирую по каждому подходящему и неподходящему поводу, чтобы рассказать тем немногим читателям, которые эту книгу ещё не читали (и тем самым нанесли себе непоправимый интеллектуальный ущерб), что книга эта столь богата интересными мыслями и научными открытиями, что с моей стороны было бы кощунством пытаться рассказать о ней в этом одном абзаце. Поэтому я вообще воздержусь от дальнейшего ещё более подробного описания русско-крестительной книги Йордана Табова, которую всё равно читали даже те, кто не умеет читать, и скажу только банальное: Так держать, дорогой Данчо! Побольше интересных книг и замечательных твоих статей, и поменьше водки, неминеральной воды, калорийной пищи и женщин, от которых всё зло на свете, кроме всего самого приятного.

И да покончу я, наконец, с археологически-исторической научной частью моего восхваления юбиляра, то есть с рукописью, найденной в виде исключения не в Сарагосе, а в собственной моей голове, и перейду к тому, чего ради и начал писать сей поздравительный адрес, сей панегирик в честь нашего дорого и по-юношески стройного юбиляра, не набившего морду лица ещё ни одному даже самому зловредному и тупому историку. Он их морит иначе: своей вежливостью и обходительностью, так что в результате он кажется историкам никаким даже не критиком, а одним из своих, только каким-то чудаковатым, умеющим строить графики и что-то с них вычитывать. Его настолько считают за своего, настолько охотно печатают, что в Болгарии даже был в его честь сочинен такой анекдот.

Якобы однажды солидного возраста историк, академик всё той же БАН, в ответ на вопрос аспиранта, правда ли, что в Болгарии даже некоторые математики занимаются историей, ответил, имея в виду юбиляра и его многочисленных последователей и соавторов:

– В Болгарии, похоже, только математики ещё и занимаются историей!

И теперь я подобрался, наконец, к теме, с которой хотел начать прославление юбиляра: к основанному и руководимому им семинару по исторической аналитике в институте с уже упоминавшимся неприличным названием ИМИ БАН. Семинар этот уже многие годы проводится с завидной стабильностью каждые две недели в течение многих лет, так что я недавно предложил включить его в книгу рекордов Гиннеса рядом с моим рекордом как владельца самой большой в мире коллекции водок. Этому последнему рекорду я тоже обязан юбиляру, который немало способствовал сохранению моей коллекции, предпочитая водке минеральную воду, от которой меньше полнеют.

Каждый автор, когда он пишет о других авторах, пишет в первую очередь о себе, и я, прочитав уже написанное, испугался, что нарушу это тайное правило и слишком сильно сконцентрируюсь на своём объекте и его субъекте. Поэтому сообщаю читателю, что мной планировалось закончить это моё чествование юбиляра публикацией полного списка всех заседаний семинара Табова по исторической аналитике, но на пути этой гениальной моей идеи стало то непреодолимое обстоятельство, что семинар его не только семинар, но ещё и фабрика идей, дискуссионный клуб и место коллективного творчества. И хотя рукописи, как мы знаем из книжной мудрости, противоречащей, к сожалению, нашему жизненному опыту, не горят, мысли не только сами горят, но и зажигают чужие умы и растворяются в ещё не сгоревших текстах. Поэтому мне пришлось отказаться от этой одной гениальной идеи, и сосредоточиться на бесчисленных других, не менее гениальных, но столь же мало выполнимых.

Я дважды с перерывом в пять лет выступал на этом замечательном семинаре в замечательном подвальном помещении, которое перенесли туда с более высокого этажа по мере углубления перестройки и приближения членства в Европейском Союзе, и с удовольствием вспоминаю многие интересные знакомства с членами еретической свиты ересиарха Йордана Данчо Табова, но это уже другая тема, которую я намерен развивать неоднократно в связи с юбилеями других болгарских ученых женского и – так и быть – и мужеского пола, вынужденных ежедневно отрываться от любимой математики, не говоря уже о занудной информатике, и заниматься исторической аналитикой из любви и уважения к нашему юбиляру.

Приводимый ниже многоязычный список историко-аналитических публикаций юбиляра состоит из двух частей и содержит часто аббревиатуру "с" без точки, которая по-русски расшифровывается как "соавтор" или "соавторы".

История

(с К. Василев) "Възкръсващата история на д-р Ганчо Ценов" // РЕКО-91, София, 2001
"Събуденият дух" // Исторически преглед, 2004 г., год. LX, кн. 1-2, 201-206
"Интерполация за българите в "Историята" на Лъв Дякон" // История, № 6, 2004, 49-55
"Българи в Троянската война" (Русская версия: "Болгары в Троянской войне" // Доклады МКПЦ) Разширена българска версия: в сборника "Българи в античния свят". "Зиези екс куо Вулгарес", София, 2006, 7-51
"За какво разказва Солунската легенда?" // Историческо бъдеще, 2004, 1-2, 131-151
(с Милош Сидоров) "Етнонимът "българи" от европейска гледна точка" // В сборника "Българи в античния свят". "Зиези екс куо Вулгарес", София, 2006, 52-89
(с Милена Добрева) "Компютърни технологии и културно-историческото наследство" // Исторически преглед, LXI (2005), 5-6, 185-188

Хронология

1. "Падането на стара България", София: Моранг, 1997

2. "Когда жили святые братья Кирилл и Мефодий?" // Препринт 1/1999 на Института по математика и информатика на БАН, София, януари 1999

3. "Хронологията на Скалигер" // Научни трудове, Том 37, серия 8, Русенски ун-тет "Ангел Кънчев", Русе, 1999, 175-200

4. "Хронология в историята" // Mathematics and Education in Mathematics, 2000 (Proc. of the 29th Spring Conf. of the Union of the Bulg. Mathematicians, Lovetch, 6-9 April 2000), 46-59

5. "Закат старой Болгарии", М.: Крафт+, 2000, 208 с.

6. "Антична България", София: Пи Си Ем - 1, 2000

7. (with J. Muirhead and A. Vassileva) "Models for dating an event connected with Dante Alighieri" // 10 години БСУ, Юбилейна научна конференция, Научни доклади, Том 2, Бургас, 2001, 253-257

8. "Когда крестилась Киевская Русь?", София: РЕКО-91, 2002

9. "Chronological Distribution of Information in Historical Texts" // Computers and the Humanities, 37 (2003), 235-240

10. "Когда крестилась Киевская Русь?", СПб.: Нева, 2003

11. (with K. Vasilev and A. Velchev) "A mathematical model of monetary circulation in mediaeval Bulgaria" // Storiadelmondo No. 14, 29 settembre 2003. Printed version in: Internet e Medioevo. Quaderni del Medioevo Italiano Project, Drengo, Roma, 2004, 53-61

12. (with A. Velchev, M. Dobreva, K. Sotirova) "Chronological distribution of the Bulgarian mediaeval manuscripts preserved in Bulgaria" // In: Mathematics and Education in Mathematics. Proc. Of the Thirty Third Spring Conference of the Union of Bulgarian Mathematicions, Borovets, April 1-4, 2004, 257-261

13. (with K. Vasilev and A. Velchev) "Mathematical modelling of monetary minting in mediaeval Bulgaria" // Review of the National Center for Digitization, 4 (2004), 99-104

14. (с Д. Димковой) "Проблемы датировки крестов из Македонии" // Альманах "Новая Хронология", Выпуск 1, 2004

15. (с Н. Томовым) "Солнечное затмение печенежских послов" // Альманах "Новая Хронология", Выпуск 1, 2004

16. (with Lydia Tabova) "Searching for Dark Ages" // In Storiadelmondo, n. 28, 19 luglio 2004

17. (с Асен Велчев и Климент Василев) "Моделиране на динамиката на монетното обръщение в миналото на базата на монетни находки" // Исторически преглед, 2004, год. LX, кн. 3-4, 199-207

18. (с К. Василевым и А. Велчевым) "Находки старинных монет в Болгарии за сорок один год (1910-1950)"// Сборник "Новая Хронология", Выпуск 2, 7 февраля 2005 г.

19. (with K. Vasilev and A. Velchev) "Chronological distribution of the coin finds in Bulgaria for a quarter century (1910—1934)". Review of the National Center for Digitization, 6(2005), 103-107

20. (с Десислава Димкова) "Хронологично разпределение на достигналите до наши дни византийски златни монети" // История, 2-3, 2005, 100-105.

21. (с Н. Томовым) "Двенадцать затмений эпохи Константина Великого" // Альманах "Новая Хронология", Выпуск 3, 21 ноября 2005 г.

22. "Датировка затмения Прокла" // Альманах "Новая Хронология", Выпуск 4, июнь 2006 г.

23. "Затмение "около Пятидесятницы"" // Альманах "Новая Хронология", Выпуск 4, июнь 2006 г.