Е. А. Рыдзевская, как "представитель норманнской школы".
14 мая 2025 11:44 #3267
Автор: Liberty
В споре с одним из сторонников норманнской теории призвания варягов и образования государства на Руси, была дана ссылка на мнение Е. А. Рыдзевской. И решил я, как обычно посмотреть, кто это, и что она писала. Сразу скажу, поскольку она умерла в Лениграде в 1941 году, даю только факты и цитаты без моих личных оценок.Эта фраза была взята из википедии:
"Согласно господствующему в современной науке мнению (озвученному, в частности, Е. А. Рыдзевской и Т. Н. Джаксон), имена Рогволода и Рогнеды являются скандинавскими, переданными русскими летописцами в славянизированной форме. Основным аргументом является наличие известных скандинавских прототипов имён: Рогволод — Рёгнвальд (Ragnvaldr, Rögnvaldr), Рогнеда — Рагнхильд (Ragnheiđr, Ragnhildr)[1][2]."
Примечательно, что названы Рыдзевская и Джаксон, а ссылка дана на Самонову и Мельникову
Самонова М. Н. Рогволод и Рогнеда: скандинавские корни полоцкой княжеской династии // Alba ruscia: белорусские земли на перекрестке культур и цивилизаций (X—XVI вв.). ― Москва, 2015. ― C. 12.
Мельникова, 2011, Возникновение Древнерусского государства и скандинавские политические образования в Западной Европе (сравнительно-типологический аспект), с. 46.
но даже здесь в википедии указаны сторонники славянорусской этимологии этих имён:
"Ряд дореволюционных русских историков — П. В. Голубовский, Н. И. Костомаров, М. В. Довнар-Запольский — сомневались в варяжском происхождении Рогволода. Они объясняли происхождение имени Рогволода от славянских слов «рог» и «волод» («владеть рогом» — означает «обладать властью»). По данному принципу образовано славянское имя Всеволод. По мнению историка Л. В. Алексеева, имя Рогволод могло происходить как от скандинавского Рогвольд, так и от славянских корней «владеть» и «рог»".
Алексеев, Л. В. Полоцкая земля в IX—XIII вв. : Очерки истории Северной Белоруссии / Л. В. Алексеев. — Москва : Наука, 1966. — С. 238.
А что писала по этому поводу Рыдзевская мы не узнаем, потому что норманнофилы ничего о ней не знают, её статью не читали и в глаза не видели.
Ну, как минимум необходимо было указать и на сторонников славянской идеи.
Примечательно, что норманнисты ссылаются на Рыдзевскую, которая даже не окончила пединститут и не имела никакой научной степени, но полностью отвергают труды академика Васильевского по варягам.
Как объяснил мне один молодой дипломированный историк, труды Васильевского имеют уже лишь "историографическое" значение, а статьи Рыдзевской по мнению одного современного историка до сих пор имеют актуальное значение (дам цитаты ниже)!
А другая дипломированная историк убеждала меня, что Васильевский был норманист, и дала даже мне цитату из его статьи про варягов, на что я ей предложил прочитать статьи из 1 тома Трудов целиком, а такая короткая цитата в 1-2 предложения действительно есть в самом конце его статьи, и вырванная из контекста, она вполне может создать впечатление, что академик был сторонником норманнской теории, но просто про русских варягов он писал в начале, а про прочих в конце. Вот так учат на истфаках современные преподы.
Посему меня восхищают современные историки, которые согласно лучшим традициям советских учёных подбирают тезисы, труды и авторов, которые соответствуют их целям, а тех, которые противоречат им, игнорируют под всякими "научными" предлогами! И одновременно провозглашают комплексный и полный охватывающий подход к вопросу изучения!
Вот, что кстати, написано далее про Рыдзевскую на той же странице википедии
"Историки не полностью доверяют летописи, называя её сведения преданием о Рогволоде. Е. А. Рыдзевская не отрицает возможности и того, что «предание о Рогволоде как о норманне родом» может быть лишь династическим, «в духе, например, тех уже совершенно фантастических генеалогий, какие известны в русской историографии московского периода». Возможно, предание восходит к исторической песне, сложившейся в Полоцкой земле не позднее конца XI — начала XII века.
Таким образом, существует две версии происхождения князя. По одной он представитель местной династии. По другой версии Рогволод — викинг Рёгнвальд, «пришедший из заморья»."
"Согласно господствующему в современной науке мнению (озвученному, в частности, Е. А. Рыдзевской и Т. Н. Джаксон), имена Рогволода и Рогнеды являются скандинавскими, переданными русскими летописцами в славянизированной форме. Основным аргументом является наличие известных скандинавских прототипов имён: Рогволод — Рёгнвальд (Ragnvaldr, Rögnvaldr), Рогнеда — Рагнхильд (Ragnheiđr, Ragnhildr)[1][2]."
Примечательно, что названы Рыдзевская и Джаксон, а ссылка дана на Самонову и Мельникову
Самонова М. Н. Рогволод и Рогнеда: скандинавские корни полоцкой княжеской династии // Alba ruscia: белорусские земли на перекрестке культур и цивилизаций (X—XVI вв.). ― Москва, 2015. ― C. 12.
Мельникова, 2011, Возникновение Древнерусского государства и скандинавские политические образования в Западной Европе (сравнительно-типологический аспект), с. 46.
но даже здесь в википедии указаны сторонники славянорусской этимологии этих имён:
"Ряд дореволюционных русских историков — П. В. Голубовский, Н. И. Костомаров, М. В. Довнар-Запольский — сомневались в варяжском происхождении Рогволода. Они объясняли происхождение имени Рогволода от славянских слов «рог» и «волод» («владеть рогом» — означает «обладать властью»). По данному принципу образовано славянское имя Всеволод. По мнению историка Л. В. Алексеева, имя Рогволод могло происходить как от скандинавского Рогвольд, так и от славянских корней «владеть» и «рог»".
Алексеев, Л. В. Полоцкая земля в IX—XIII вв. : Очерки истории Северной Белоруссии / Л. В. Алексеев. — Москва : Наука, 1966. — С. 238.
А что писала по этому поводу Рыдзевская мы не узнаем, потому что норманнофилы ничего о ней не знают, её статью не читали и в глаза не видели.
Ну, как минимум необходимо было указать и на сторонников славянской идеи.
Примечательно, что норманнисты ссылаются на Рыдзевскую, которая даже не окончила пединститут и не имела никакой научной степени, но полностью отвергают труды академика Васильевского по варягам.
Как объяснил мне один молодой дипломированный историк, труды Васильевского имеют уже лишь "историографическое" значение, а статьи Рыдзевской по мнению одного современного историка до сих пор имеют актуальное значение (дам цитаты ниже)!
А другая дипломированная историк убеждала меня, что Васильевский был норманист, и дала даже мне цитату из его статьи про варягов, на что я ей предложил прочитать статьи из 1 тома Трудов целиком, а такая короткая цитата в 1-2 предложения действительно есть в самом конце его статьи, и вырванная из контекста, она вполне может создать впечатление, что академик был сторонником норманнской теории, но просто про русских варягов он писал в начале, а про прочих в конце. Вот так учат на истфаках современные преподы.
Посему меня восхищают современные историки, которые согласно лучшим традициям советских учёных подбирают тезисы, труды и авторов, которые соответствуют их целям, а тех, которые противоречат им, игнорируют под всякими "научными" предлогами! И одновременно провозглашают комплексный и полный охватывающий подход к вопросу изучения!
Вот, что кстати, написано далее про Рыдзевскую на той же странице википедии
"Историки не полностью доверяют летописи, называя её сведения преданием о Рогволоде. Е. А. Рыдзевская не отрицает возможности и того, что «предание о Рогволоде как о норманне родом» может быть лишь династическим, «в духе, например, тех уже совершенно фантастических генеалогий, какие известны в русской историографии московского периода». Возможно, предание восходит к исторической песне, сложившейся в Полоцкой земле не позднее конца XI — начала XII века.
Таким образом, существует две версии происхождения князя. По одной он представитель местной династии. По другой версии Рогволод — викинг Рёгнвальд, «пришедший из заморья»."
Пожалуйста Войти , чтобы присоединиться к беседе.
14 мая 2025 11:45 #3268
Автор: Liberty
Liberty ответил в теме Е. А. Рыдзевская, как "представитель норманнской школы".
Факты её биографии из википедии
Рыдзевская, Елена Александровна
Еле́на Алекса́ндровна Рыдзе́вская (10 января 1890, Санкт-Петербург, Российская империя — 8 декабря 1941, Ленинград, СССР) — советский историк-медиевист, скандинавист.
Получила среднее образование в частной гимназии Л. С. Таганцевой. Помимо учёбы в гимназии, занималась изучением языков на дому. Выучила английский, немецкий и французский языки. В 1907 году поступила на словесно-исторический факультет Санкт-Петербуржского женского педагогического института. В институте продолжила изучать языки — шведский, норвежский, датский и итальянский.
В 1911 году прервала обучение в институте. В 1910 году начала работать в Эрмитаже в качестве археолога под руководством Я. И. Смирнова. Первоначально в своей научной жизни занималась археологическими исследованиями и изучением скандинавских кладов в музеях Стокгольма, Осло и Бергена в 1912 году. В 1913 году работала с коллекцией северо-русских курганных древностей в Государственном историческом музее[1]. В 1914 году познакомилась с археологическими памятниками России, Германии и Италии. Во время Первой мировой войны постепенно стала отходить от археологии, перейдя к изучению письменных источников по истории Руси и русско-скандинавских отношений.
В течение января-марта 1918 года работала переводчицей в Петроградском телеграфном агентстве, затем до начала 1919 года занималась канцелярской работой в Народном комиссариате просвещения. 6 мая 1919 года была избрана научным сотрудником Отделения археологии России Государственного Эрмитажа. 26 июня назначена помощником хранителя в том же учреждении. С сентября 1919 по 26 апреля 1920 года занимала должность научного сотрудника Российской академии истории материальной культуры. В 1920 году выехала в Весьегонск и до 1922 года находилась на канцелярской работе в конторе «Рыбинскстройки». В 1922 году вернулась в Петроград и возобновила научную деятельность.
С августа 1922 года работала в качестве инвентаризатора в журнальном отделе Библиотеки Академии наук СССР. 26 октября 1930 года была арестована по «Академическому делу» и полгода провела в Доме предварительного заключения. Под подписку о невыезде была выпущена, но уволена с работы. С 1931 года стала брать заказы на переводы от Института истории, Академии истории материальной культуры и др. Вместе с тем продолжала свою научно-исследовательскую работу. В 1939 году её приняли на должность старшего научного сотрудника в Институте истории материальной культуры.
Умерла во время Великой Отечественной войны в декабре 1941 года в осаждённом Ленинграде от истощения. Похоронена была на Смоленском кладбище.
Рыдзевская, Елена Александровна
Еле́на Алекса́ндровна Рыдзе́вская (10 января 1890, Санкт-Петербург, Российская империя — 8 декабря 1941, Ленинград, СССР) — советский историк-медиевист, скандинавист.
Получила среднее образование в частной гимназии Л. С. Таганцевой. Помимо учёбы в гимназии, занималась изучением языков на дому. Выучила английский, немецкий и французский языки. В 1907 году поступила на словесно-исторический факультет Санкт-Петербуржского женского педагогического института. В институте продолжила изучать языки — шведский, норвежский, датский и итальянский.
В 1911 году прервала обучение в институте. В 1910 году начала работать в Эрмитаже в качестве археолога под руководством Я. И. Смирнова. Первоначально в своей научной жизни занималась археологическими исследованиями и изучением скандинавских кладов в музеях Стокгольма, Осло и Бергена в 1912 году. В 1913 году работала с коллекцией северо-русских курганных древностей в Государственном историческом музее[1]. В 1914 году познакомилась с археологическими памятниками России, Германии и Италии. Во время Первой мировой войны постепенно стала отходить от археологии, перейдя к изучению письменных источников по истории Руси и русско-скандинавских отношений.
В течение января-марта 1918 года работала переводчицей в Петроградском телеграфном агентстве, затем до начала 1919 года занималась канцелярской работой в Народном комиссариате просвещения. 6 мая 1919 года была избрана научным сотрудником Отделения археологии России Государственного Эрмитажа. 26 июня назначена помощником хранителя в том же учреждении. С сентября 1919 по 26 апреля 1920 года занимала должность научного сотрудника Российской академии истории материальной культуры. В 1920 году выехала в Весьегонск и до 1922 года находилась на канцелярской работе в конторе «Рыбинскстройки». В 1922 году вернулась в Петроград и возобновила научную деятельность.
С августа 1922 года работала в качестве инвентаризатора в журнальном отделе Библиотеки Академии наук СССР. 26 октября 1930 года была арестована по «Академическому делу» и полгода провела в Доме предварительного заключения. Под подписку о невыезде была выпущена, но уволена с работы. С 1931 года стала брать заказы на переводы от Института истории, Академии истории материальной культуры и др. Вместе с тем продолжала свою научно-исследовательскую работу. В 1939 году её приняли на должность старшего научного сотрудника в Институте истории материальной культуры.
Умерла во время Великой Отечественной войны в декабре 1941 года в осаждённом Ленинграде от истощения. Похоронена была на Смоленском кладбище.
Пожалуйста Войти , чтобы присоединиться к беседе.
15 мая 2025 14:09 - 15 мая 2025 14:09 #3270
Автор: Liberty
Liberty ответил в теме Е. А. Рыдзевская, как "представитель норманнской школы".
Из статьи Г. И. Анохина
Вклад Е. А. Рыдзевской в советскую скандинавистику
norroen.info/articles/anohin/rydzevskaya.html
Анохин, конечно, орёл! Такую статью классную написал, но поскольку ему всё равно, то есть до лампочки, то он выдал несколько цитат из статей Рыдзевской таких, что я даже сомневаюсь, а была ли она норманнисткой?
"Мало кто знаком и с научным наследием советской скандинавистки Е. А. Рыдзевской, которое представляется весьма значительным и не утратило своей актуальности и в наши дни. Кажется, единственной попыткой показать и оценить это научное наследие является недавняя работа В. В. Похлебкина."
Класс! Молодец! Никто её не знает, не читал, кроме Похлёбкина, но её труды актуальны!
"Первые научные труды Рыдзевской были по археологии. На основании изучения коллекций Эрмитажа Рыдзевская опубликовала в 1915 году в «Записках отделения русской и славянской археологии императорского Русского археологического общества» два сообщения о кладах — «Тверской клад 1906 года» и «Клады старых серебряных шейных гривен западного типа»8. В этом же выпуске (стр. 210–221) помещено и ее третье сообщение — «Клад серебряных вещей из Терслева», фактически — сокращенный пересказ незадолго перед тем вышедшей в Копенгагене статьи датского археолога Х. Йохансена.
В первой названной работе Рыдзевская сообщала, что «осенью 1906 года в Твери, между р. Волгою и Тьмакою, близ полотна железной дороги, студентом Санкт-Петербургского университета А. И. Ивановым замечен был предмет, принятый им сначала за обломок жестяной коробки, но при ближайшем рассмотрении оказавшийся серебряным запястьем. Дальнейшим расследованием места находки был обнаружен большой клад серебряных вещей в остатках глиняного горшка. В 1908 году клад был поднесен отцом студента Иванова, председателем местной архивной комиссии И. Л. Ивановым, великому князю Константину Константиновичу, которому было угодно передать его в императорский Эрмитаж…»10. Далее Рыдзевская детально описала находки, однако без попыток датировки их.
Во второй работе Рыдзевская сообщала о хранящихся в Эрмитаже серебряных шейных гривнах, найденных в 1870–1880-х годах в Смоленской, Витебской и Петербургской губерниях, и гривнах неизвестного происхождения. Ссылаясь на мнение А. А. Спицына, Рыдзевская писала: «Гривны данного типа могут быть относимы к VIII–IX в., они попадаются и отдельно в погребениях Литвы и западных финнов. Происхождение этих гривен и их оригинального орнамента неясно. Возможно, что это местная, литовская форма, представляющая своеобразную обработку более старой римской».
- вот это то, что американцы называют Упс! Происхождение не ясно, но встречаются у литвы и у финнов, которые совсем не викинги и не норманны!
И в третьей статьи мимо скандинавов:
"В пересказе статьи Йохансена о кладе Терслева Рыдзевская писала: «По составу своему клад близок к другим кладам серебра X–XI в. восточной и северной Европы», Будучи, видимо, полностью согласна с выводами Йохансена, она резюмировала: «Он (клад. — Г. А.) характерен для местного производства, где происходила переработка орнаментальных мотивов, заимствованных извне. Сношении с Востоком являются второстепенными по своему значению; благодаря им получился лишь самый материал, серебро. Тонкие филигранные работы восточного происхождения — техника, основанная еще на античных традициях — не нашли подражания в Скандинавии; тут служило образцом новое, западноевропейское более грубое и варварское искусство».
Вклад Е. А. Рыдзевской в советскую скандинавистику
norroen.info/articles/anohin/rydzevskaya.html
Анохин, конечно, орёл! Такую статью классную написал, но поскольку ему всё равно, то есть до лампочки, то он выдал несколько цитат из статей Рыдзевской таких, что я даже сомневаюсь, а была ли она норманнисткой?
"Мало кто знаком и с научным наследием советской скандинавистки Е. А. Рыдзевской, которое представляется весьма значительным и не утратило своей актуальности и в наши дни. Кажется, единственной попыткой показать и оценить это научное наследие является недавняя работа В. В. Похлебкина."
Класс! Молодец! Никто её не знает, не читал, кроме Похлёбкина, но её труды актуальны!
"Первые научные труды Рыдзевской были по археологии. На основании изучения коллекций Эрмитажа Рыдзевская опубликовала в 1915 году в «Записках отделения русской и славянской археологии императорского Русского археологического общества» два сообщения о кладах — «Тверской клад 1906 года» и «Клады старых серебряных шейных гривен западного типа»8. В этом же выпуске (стр. 210–221) помещено и ее третье сообщение — «Клад серебряных вещей из Терслева», фактически — сокращенный пересказ незадолго перед тем вышедшей в Копенгагене статьи датского археолога Х. Йохансена.
В первой названной работе Рыдзевская сообщала, что «осенью 1906 года в Твери, между р. Волгою и Тьмакою, близ полотна железной дороги, студентом Санкт-Петербургского университета А. И. Ивановым замечен был предмет, принятый им сначала за обломок жестяной коробки, но при ближайшем рассмотрении оказавшийся серебряным запястьем. Дальнейшим расследованием места находки был обнаружен большой клад серебряных вещей в остатках глиняного горшка. В 1908 году клад был поднесен отцом студента Иванова, председателем местной архивной комиссии И. Л. Ивановым, великому князю Константину Константиновичу, которому было угодно передать его в императорский Эрмитаж…»10. Далее Рыдзевская детально описала находки, однако без попыток датировки их.
Во второй работе Рыдзевская сообщала о хранящихся в Эрмитаже серебряных шейных гривнах, найденных в 1870–1880-х годах в Смоленской, Витебской и Петербургской губерниях, и гривнах неизвестного происхождения. Ссылаясь на мнение А. А. Спицына, Рыдзевская писала: «Гривны данного типа могут быть относимы к VIII–IX в., они попадаются и отдельно в погребениях Литвы и западных финнов. Происхождение этих гривен и их оригинального орнамента неясно. Возможно, что это местная, литовская форма, представляющая своеобразную обработку более старой римской».
- вот это то, что американцы называют Упс! Происхождение не ясно, но встречаются у литвы и у финнов, которые совсем не викинги и не норманны!
И в третьей статьи мимо скандинавов:
"В пересказе статьи Йохансена о кладе Терслева Рыдзевская писала: «По составу своему клад близок к другим кладам серебра X–XI в. восточной и северной Европы», Будучи, видимо, полностью согласна с выводами Йохансена, она резюмировала: «Он (клад. — Г. А.) характерен для местного производства, где происходила переработка орнаментальных мотивов, заимствованных извне. Сношении с Востоком являются второстепенными по своему значению; благодаря им получился лишь самый материал, серебро. Тонкие филигранные работы восточного происхождения — техника, основанная еще на античных традициях — не нашли подражания в Скандинавии; тут служило образцом новое, западноевропейское более грубое и варварское искусство».
Пожалуйста Войти , чтобы присоединиться к беседе.
15 мая 2025 14:11 #3271
Автор: Liberty
Liberty ответил в теме Е. А. Рыдзевская, как "представитель норманнской школы".
Вот её собственная оценка её статей, которые по оценке Анохина не потеряли актуальности:
"Рыдзевская в дальнейшем отошла от простого описания археологических коллекций, а к концу жизни оценила свои археологические сообщения, как «всего-навсего ученические работы описательного характера».
"Обстоятельства складывались так, что Рыдзевская многие годы была лишена возможности полностью посвятить себя науке. Так, после Октябрьской революции, с января по март 1918 года, она работала переводчицей Петроградского телеграфного агентства (ПТА), а после перевода ПТА в Москву во второй половине 1918 — начале 1919 года находилась на канцелярской работе в Наркомпросе"
"Уже через полгода Рыдзевская подготовила к печати и сдала на обсуждение в Разряд древнерусского искусства РАИМК статью «Холм в Новгороде и древнесеверный Holmgarðr» и приступила к завершению статей о названии Руси Garðaríki у скандинавских писателей и о варяжских божницах.
Рыдзевская 26 апреля 1920 года вынуждена была подать в Правление Российской академии истории материальной культуры заявление с просьбой уволить ее ввиду необходимости отъезда в провинцию «по состоянию здоровья» для поступления там, на постройке железнодорожной линии Петроград-Рыбинск, на работу, более обеспечивающую прожиточный минимум16. Интересно, что еще долго после отъезда в Весьегонск, где она в 1920–1922 годах была занята на канцелярской работе в конторе «Рыбинскстройка»17, в протоколах заседаний и в письменных отчетах Разряда древнерусского искусства РАИМК за период 1919–1922 годов значатся как единственные сданные для печати работы только научные статьи Рыдзевской «Холм в Новгороде и древнесеверный Holmgarðr» и «О названии Руси Гардарик у скандинавских писателей»
Оказывается мои взгляды на Холмгард совпадают с её, это русское слово Город на холме, а скандинавско-английской holm - остров не подходит для русского случая:
"Рыдзевская приходит к выводу, что Holmgarðr отражает более древнее, чем «Великий Новгород», название части этого города, а именно — поселения Холм на юго-востоке Великого Новгорода."
"Рукопись «О названии Руси Гардарик у скандинавских писателей» так и не увидела свет, как не была завершена и не обнаружена мной рукопись о варяжских божницах.
Она писала: «Что у скандинавов со словом garðr не связывалось понятие о городе в русском смысле этого слова, доказывает, между прочим, и отсутствие у них как в древности, так и в нынешнее время крупных центров с названиями, в состав которых входило бы это слово…
1) На основании значения, с которым слово garðr является перед нами в древнесеверном языке, можно было бы с уверенностью сказать, что оно вовсе не обозначает и не может обозначать города в смысле urbs и art, и что нельзя поэтому объяснять название Garðaríki, как „страна городов“, если бы не вышеприведенное место из Hauksbók, где русские города называются именно garð’ами.
2) Если же приходится на этом основании принять толкование Garðaríki — „страна городов“, то, во всяком случае, условно и со следующей оговоркой: объяснение этого названия следует искать не в древнесеверном слове garðr, как таковом, а в близком к нему русском „город“, переиначенном применительно к древнесеверному языку.
3) Что касается предположения, что русские города по внешнему виду значительно отличались от скандинавских, то на основании археологических исследований и изучения письменных памятников едва ли можно думать, что разница между ними была настолько значительна, чтобы дать повод назвать Русь — Garðar и Garðaríki на основании большего сходства русского города с усадьбой, хутором, чем с настоящим городом по скандинавским понятиям»
И здесь я с ней согласен, в статье википедии про Варяжские рунические камни нет ни одной надписи полного слова Гардарика и Холмгард, но только сокращения:
Varangian runestones
"В 1929 году она опубликовала небольшое исследование, посвященное одному из эпизодов, упоминающихся в древнерусской летописи, “Die dänische Huno-Sage und eine Episode aus der alterussischen Chronik”23. Год спустя другую — седьмую в ее научной жизни статью — «Несколько замечаний по поводу статьи В. А. Брима „Колбяги“»24, в которой дала анализ этого загадочного этнонима, а еще через год — еще одну статью — “Ein Skandinavischer Beiname in einer russischen Chronik”, где на встречающихся в IV и V хрониках Новгорода XV в. и в рукописях XV–XVII вв. упоминаниях имен Водмолъ, Володимен, Володимер, Водомол, Въдьмоль и фонетических аналогов их в древненорвежском (vadmal), древнешведском (vapmal), латышском (wadmala), эстонском (wadmal), разбирает вопрос о прозвище, в основе которого лежит название груботканого сукна вадмоля"
Ну, что историки, лингвисты и блоггеры готовы согласиться с её идеей, что имена великих правителей Руси, Дании и прочих шведов произошли от названия грубой ткани?
"Рыдзевская в дальнейшем отошла от простого описания археологических коллекций, а к концу жизни оценила свои археологические сообщения, как «всего-навсего ученические работы описательного характера».
"Обстоятельства складывались так, что Рыдзевская многие годы была лишена возможности полностью посвятить себя науке. Так, после Октябрьской революции, с января по март 1918 года, она работала переводчицей Петроградского телеграфного агентства (ПТА), а после перевода ПТА в Москву во второй половине 1918 — начале 1919 года находилась на канцелярской работе в Наркомпросе"
"Уже через полгода Рыдзевская подготовила к печати и сдала на обсуждение в Разряд древнерусского искусства РАИМК статью «Холм в Новгороде и древнесеверный Holmgarðr» и приступила к завершению статей о названии Руси Garðaríki у скандинавских писателей и о варяжских божницах.
Рыдзевская 26 апреля 1920 года вынуждена была подать в Правление Российской академии истории материальной культуры заявление с просьбой уволить ее ввиду необходимости отъезда в провинцию «по состоянию здоровья» для поступления там, на постройке железнодорожной линии Петроград-Рыбинск, на работу, более обеспечивающую прожиточный минимум16. Интересно, что еще долго после отъезда в Весьегонск, где она в 1920–1922 годах была занята на канцелярской работе в конторе «Рыбинскстройка»17, в протоколах заседаний и в письменных отчетах Разряда древнерусского искусства РАИМК за период 1919–1922 годов значатся как единственные сданные для печати работы только научные статьи Рыдзевской «Холм в Новгороде и древнесеверный Holmgarðr» и «О названии Руси Гардарик у скандинавских писателей»
Оказывается мои взгляды на Холмгард совпадают с её, это русское слово Город на холме, а скандинавско-английской holm - остров не подходит для русского случая:
"Рыдзевская приходит к выводу, что Holmgarðr отражает более древнее, чем «Великий Новгород», название части этого города, а именно — поселения Холм на юго-востоке Великого Новгорода."
"Рукопись «О названии Руси Гардарик у скандинавских писателей» так и не увидела свет, как не была завершена и не обнаружена мной рукопись о варяжских божницах.
Она писала: «Что у скандинавов со словом garðr не связывалось понятие о городе в русском смысле этого слова, доказывает, между прочим, и отсутствие у них как в древности, так и в нынешнее время крупных центров с названиями, в состав которых входило бы это слово…
1) На основании значения, с которым слово garðr является перед нами в древнесеверном языке, можно было бы с уверенностью сказать, что оно вовсе не обозначает и не может обозначать города в смысле urbs и art, и что нельзя поэтому объяснять название Garðaríki, как „страна городов“, если бы не вышеприведенное место из Hauksbók, где русские города называются именно garð’ами.
2) Если же приходится на этом основании принять толкование Garðaríki — „страна городов“, то, во всяком случае, условно и со следующей оговоркой: объяснение этого названия следует искать не в древнесеверном слове garðr, как таковом, а в близком к нему русском „город“, переиначенном применительно к древнесеверному языку.
3) Что касается предположения, что русские города по внешнему виду значительно отличались от скандинавских, то на основании археологических исследований и изучения письменных памятников едва ли можно думать, что разница между ними была настолько значительна, чтобы дать повод назвать Русь — Garðar и Garðaríki на основании большего сходства русского города с усадьбой, хутором, чем с настоящим городом по скандинавским понятиям»
И здесь я с ней согласен, в статье википедии про Варяжские рунические камни нет ни одной надписи полного слова Гардарика и Холмгард, но только сокращения:
Varangian runestones
"В 1929 году она опубликовала небольшое исследование, посвященное одному из эпизодов, упоминающихся в древнерусской летописи, “Die dänische Huno-Sage und eine Episode aus der alterussischen Chronik”23. Год спустя другую — седьмую в ее научной жизни статью — «Несколько замечаний по поводу статьи В. А. Брима „Колбяги“»24, в которой дала анализ этого загадочного этнонима, а еще через год — еще одну статью — “Ein Skandinavischer Beiname in einer russischen Chronik”, где на встречающихся в IV и V хрониках Новгорода XV в. и в рукописях XV–XVII вв. упоминаниях имен Водмолъ, Володимен, Володимер, Водомол, Въдьмоль и фонетических аналогов их в древненорвежском (vadmal), древнешведском (vapmal), латышском (wadmala), эстонском (wadmal), разбирает вопрос о прозвище, в основе которого лежит название груботканого сукна вадмоля"
Ну, что историки, лингвисты и блоггеры готовы согласиться с её идеей, что имена великих правителей Руси, Дании и прочих шведов произошли от названия грубой ткани?
Пожалуйста Войти , чтобы присоединиться к беседе.
15 мая 2025 14:12 - 15 мая 2025 14:15 #3272
Автор: Liberty
Liberty ответил в теме Е. А. Рыдзевская, как "представитель норманнской школы".
И ещё раз про актуальность:
"С 1931 года научно-исследовательская деятельность Рыдзевской получает новый размах, публикуются ее новые работы. В это же время Рыдзевская обращается к изучению трудов классиков марксизма-ленинизма, марксистской методологии. Сама она писала об этом: «Мои материальные обстоятельства несколько улучшились около 1928 года, но целиком я вернулась к своей работе лишь с 1931 года и с тех пор веду ее без перебоев. Чрезвычайно важной для себя я считаю возможность последовательно изучать марксизм-ленинизм, к чему я решила приступить еще в 1923 году, но выполнила это намерение лишь позднее, ввиду неблагоприятных условий для работы вообще в течение многих лет»26.
"В 1932 году вышло небольшое, но ёмкое исследование Рыдзевской «К летописному сказанию о походе Руси на Царьград в 907 году»27, в котором она объясняет термин Русь как понятие классовое, а не этническое."
Учение Ленина всесильно потому, что оно верно!
"В большом, пожалуй, самом крупном исследовании — «К варяжскому вопросу»29 — на основе анализа топонимов северо-западной Руси и верховий бассейна Волги Рыдзевская показывает ареалы наибольшего влияния варяжских имен и слов на местные топонимы. Небольшое сообщение «Новый список проекта договора Новгорода с Любеком и Готландом 1269 г.»30 показывает Рыдзевскую не только как историка, но и как лингвиста-германиста, хорошо ориентирующегося в средневековых немецких диалектах."
Ой, и опять и снова! Оказывается имена и топонимы германские, а не скандинавские! Упс!
Вот это я даже опасаюсь цитировать, но из песни слово не выкинешь, а вылетит - не поймаешь!
"... Рыдзевская не только определяет ареал распространения топонимов, связанных со словом «смерд», но и взаимосвязь древнерусского социального термина «смерд» и этнического термина «мордва»
32 Е. А. Рыдзевская. Слово «смерд» в топонимике. — «Проблемы источниковедения», сб. II, т. XVII «Трудов историко-археологического Института АН СССР». М.-Л., 1936, стр. 5–16.
А это оценки её неопубликованной работы:
"Из неопубликованного научного наследия Рыдзевской следует прежде всего упомянуть рукопись «Rossika» на 264 страницах — переводы из многочисленных древнесеверных источников, которые содержат сведения о Руси или о поездках скандинавов на Русь, Это тот материал, в котором всегда ощущали недостаток наши археологи и историки, специализирующиеся на изучении древней Руси."
"К сожалению, рукопись осталась незавершенной. Помимо пропуска в русском тексте многих выходных данных и имей собственных в оригинальном написании, многие части рукописи предельно фрагментарны, содержат лишь упоминания каких-либо географических точек в Восточной Европе, если текст саг более ничего не говорит о них. Конечно, в таком незавершенном виде «Rossika» не принесла бы необходимой пользы археологам и историкам. Не случайно академик Б. Д. Греков, давая 4 декабря 1935 года отзыв о «Rossika» Рыдзевской, отмечает, что подбор материалов, сделанный Е. А. Рыдзевской, представляет известную ценность, и работу Е. А. Рыдзевской следует напечатать, но тут же указывает: «Работа Е. А. Рыдзевской не однородна. Тут имеются переводы целых саг или весьма значительных отрывков из них и рядом очень мелкие цитаты из текстов, цитаты, сами по себе интересные и имеющие значение в качестве источника для древнего периода в истории России… Если сага, приводимая полностью, говорит о людях, местах, событиях довольно подробно и дает читателю достаточный материал для суждения, то мелкие обрывки, называющие имя или место, весьма невразумительны для читателя. Мне кажется, совершенно необходимым снабжать такие отрывки кратким пересказом источника и таким образом ставить приводимый отрывок в связь с контекстом»39.
"Аналогично оценил рукопись «Rossika» и М. К. Картер: «Выдержки эти чаще всего являются простым упоминанием названий отдельных городов или географических названий Восточной Европы с очень небольшим контекстом. Только немногие из них представляют повествовательный текст с тем или иным историческим содержанием… Считая безусловно желательным и необходимым закончить названный сборник, думаю, однако, что необходимо пересмотреть выдержки в сторону некоторого расширения контекстов»40."
"С 1931 года научно-исследовательская деятельность Рыдзевской получает новый размах, публикуются ее новые работы. В это же время Рыдзевская обращается к изучению трудов классиков марксизма-ленинизма, марксистской методологии. Сама она писала об этом: «Мои материальные обстоятельства несколько улучшились около 1928 года, но целиком я вернулась к своей работе лишь с 1931 года и с тех пор веду ее без перебоев. Чрезвычайно важной для себя я считаю возможность последовательно изучать марксизм-ленинизм, к чему я решила приступить еще в 1923 году, но выполнила это намерение лишь позднее, ввиду неблагоприятных условий для работы вообще в течение многих лет»26.
"В 1932 году вышло небольшое, но ёмкое исследование Рыдзевской «К летописному сказанию о походе Руси на Царьград в 907 году»27, в котором она объясняет термин Русь как понятие классовое, а не этническое."
Учение Ленина всесильно потому, что оно верно!
"В большом, пожалуй, самом крупном исследовании — «К варяжскому вопросу»29 — на основе анализа топонимов северо-западной Руси и верховий бассейна Волги Рыдзевская показывает ареалы наибольшего влияния варяжских имен и слов на местные топонимы. Небольшое сообщение «Новый список проекта договора Новгорода с Любеком и Готландом 1269 г.»30 показывает Рыдзевскую не только как историка, но и как лингвиста-германиста, хорошо ориентирующегося в средневековых немецких диалектах."
Ой, и опять и снова! Оказывается имена и топонимы германские, а не скандинавские! Упс!
Вот это я даже опасаюсь цитировать, но из песни слово не выкинешь, а вылетит - не поймаешь!
"... Рыдзевская не только определяет ареал распространения топонимов, связанных со словом «смерд», но и взаимосвязь древнерусского социального термина «смерд» и этнического термина «мордва»
32 Е. А. Рыдзевская. Слово «смерд» в топонимике. — «Проблемы источниковедения», сб. II, т. XVII «Трудов историко-археологического Института АН СССР». М.-Л., 1936, стр. 5–16.
А это оценки её неопубликованной работы:
"Из неопубликованного научного наследия Рыдзевской следует прежде всего упомянуть рукопись «Rossika» на 264 страницах — переводы из многочисленных древнесеверных источников, которые содержат сведения о Руси или о поездках скандинавов на Русь, Это тот материал, в котором всегда ощущали недостаток наши археологи и историки, специализирующиеся на изучении древней Руси."
"К сожалению, рукопись осталась незавершенной. Помимо пропуска в русском тексте многих выходных данных и имей собственных в оригинальном написании, многие части рукописи предельно фрагментарны, содержат лишь упоминания каких-либо географических точек в Восточной Европе, если текст саг более ничего не говорит о них. Конечно, в таком незавершенном виде «Rossika» не принесла бы необходимой пользы археологам и историкам. Не случайно академик Б. Д. Греков, давая 4 декабря 1935 года отзыв о «Rossika» Рыдзевской, отмечает, что подбор материалов, сделанный Е. А. Рыдзевской, представляет известную ценность, и работу Е. А. Рыдзевской следует напечатать, но тут же указывает: «Работа Е. А. Рыдзевской не однородна. Тут имеются переводы целых саг или весьма значительных отрывков из них и рядом очень мелкие цитаты из текстов, цитаты, сами по себе интересные и имеющие значение в качестве источника для древнего периода в истории России… Если сага, приводимая полностью, говорит о людях, местах, событиях довольно подробно и дает читателю достаточный материал для суждения, то мелкие обрывки, называющие имя или место, весьма невразумительны для читателя. Мне кажется, совершенно необходимым снабжать такие отрывки кратким пересказом источника и таким образом ставить приводимый отрывок в связь с контекстом»39.
"Аналогично оценил рукопись «Rossika» и М. К. Картер: «Выдержки эти чаще всего являются простым упоминанием названий отдельных городов или географических названий Восточной Европы с очень небольшим контекстом. Только немногие из них представляют повествовательный текст с тем или иным историческим содержанием… Считая безусловно желательным и необходимым закончить названный сборник, думаю, однако, что необходимо пересмотреть выдержки в сторону некоторого расширения контекстов»40."
Пожалуйста Войти , чтобы присоединиться к беседе.
16 мая 2025 10:31 #3273
Автор: Liberty
Liberty ответил в теме Е. А. Рыдзевская, как "представитель норманнской школы".
Е. А. Рыдзевская
Некоторые данные из истории земледелия в Норвегии и в Исландии в IX–XIII вв.
"Надо сказать, что и саги, обозначаемые обычно как исторические, далеко не являются непогрешимыми. Критический анализ их показывает, насколько они неоднородны по своему составу, как часто они подвергались позднейшим интерполяциям и переработке и какое громадное значение для исследователя имеет соотношение между различными сагами и между вариантами одной и той же саги; к этому присоединяется и весьма важный вопрос о вариантах устных и письменных. Мы видим здесь очень сложную сеть заимствований, контаминаций, противоречий и т. д."
Для знающих классовую теорию государства Маркса-Энгельса
" Эта литература в своем письменном виде начинается, по имеющимся у нас известиям, с записи саг в конце XII в. и достигает полного расцвета в XIII в. В основе ее лежат предания старой родо-племенной знати с ее вождями во главе и крупных бондов, уже выделившихся в силу своего экономического положения из общей массы свободных общинников и занимавших в сущности также положение влиятельных вождей 5 в своем округе.6 По мере дальнейшей дифференциации общества наряду с ними выделяется и новый слой людей, «не родовитых, но богатых», как определяют их саги, т. е. новой имущественной знати, вступающей также в тот процесс феодализации общества, который мы наблюдаем в эпоху викингов. Говоря об этом процессе в скандинавских странах и далее — об их общественном строе как о феодальном (XII–XIII вв.), не следует забывать, что он отличался большой устойчивостью родовых отношений и не меньшей прочностью остатков старой свободной сельской общины, объединявших бондов в противовес наступлению со стороны феодалов.
Исторические и бытовые саги, правда, не всегда одинаково отчетливо и детально, отражают в себе этот очень кратко очерченный здесь сложный процесс классообразования и становления феодального общества, сопровождавшийся соответственной борьбой между нарождающимися классами."
Феодальный строй начался в 12-13 веке, до этого был родо-племенной строй, который характеризуется отсутствием общественного разделения на классы и следовательно отсутствием государства в 8-11 веках. Викинги Исландии и Норвегии не могли принести государственность на Русь, поскольку её у них самих не было! Этот вывод давно уже сделали и другие русские русские историки.
Поскольку в нашей исторической науке скандинавским Севером до сих пор интересовались преимущественно с точки зрения его связей с древней Русью, надо сказать, что в этом отношении те сведения, которые нас в данном случае интересуют, не дают ничего.
"Те сведения о варягах на Руси, которые мы находим в письменных источниках как скандинавских, так и древнерусских, во многих отношениях неполны и неясны.
Тем не менее, все те материалы, которыми мы в каком бы то ни было виде располагаем, дают полную возможность утверждать, что скандинавы шли на Русь как ищущие новых путей и рынков представители разбойничьей торговли, свойственной эпохе викингов, как купцы, как военные наемники, а не как колонисты в настоящем смысле этого слова."
Некоторые данные из истории земледелия в Норвегии и в Исландии в IX–XIII вв.
"Надо сказать, что и саги, обозначаемые обычно как исторические, далеко не являются непогрешимыми. Критический анализ их показывает, насколько они неоднородны по своему составу, как часто они подвергались позднейшим интерполяциям и переработке и какое громадное значение для исследователя имеет соотношение между различными сагами и между вариантами одной и той же саги; к этому присоединяется и весьма важный вопрос о вариантах устных и письменных. Мы видим здесь очень сложную сеть заимствований, контаминаций, противоречий и т. д."
Для знающих классовую теорию государства Маркса-Энгельса
" Эта литература в своем письменном виде начинается, по имеющимся у нас известиям, с записи саг в конце XII в. и достигает полного расцвета в XIII в. В основе ее лежат предания старой родо-племенной знати с ее вождями во главе и крупных бондов, уже выделившихся в силу своего экономического положения из общей массы свободных общинников и занимавших в сущности также положение влиятельных вождей 5 в своем округе.6 По мере дальнейшей дифференциации общества наряду с ними выделяется и новый слой людей, «не родовитых, но богатых», как определяют их саги, т. е. новой имущественной знати, вступающей также в тот процесс феодализации общества, который мы наблюдаем в эпоху викингов. Говоря об этом процессе в скандинавских странах и далее — об их общественном строе как о феодальном (XII–XIII вв.), не следует забывать, что он отличался большой устойчивостью родовых отношений и не меньшей прочностью остатков старой свободной сельской общины, объединявших бондов в противовес наступлению со стороны феодалов.
Исторические и бытовые саги, правда, не всегда одинаково отчетливо и детально, отражают в себе этот очень кратко очерченный здесь сложный процесс классообразования и становления феодального общества, сопровождавшийся соответственной борьбой между нарождающимися классами."
Феодальный строй начался в 12-13 веке, до этого был родо-племенной строй, который характеризуется отсутствием общественного разделения на классы и следовательно отсутствием государства в 8-11 веках. Викинги Исландии и Норвегии не могли принести государственность на Русь, поскольку её у них самих не было! Этот вывод давно уже сделали и другие русские русские историки.
Поскольку в нашей исторической науке скандинавским Севером до сих пор интересовались преимущественно с точки зрения его связей с древней Русью, надо сказать, что в этом отношении те сведения, которые нас в данном случае интересуют, не дают ничего.
"Те сведения о варягах на Руси, которые мы находим в письменных источниках как скандинавских, так и древнерусских, во многих отношениях неполны и неясны.
Тем не менее, все те материалы, которыми мы в каком бы то ни было виде располагаем, дают полную возможность утверждать, что скандинавы шли на Русь как ищущие новых путей и рынков представители разбойничьей торговли, свойственной эпохе викингов, как купцы, как военные наемники, а не как колонисты в настоящем смысле этого слова."
Пожалуйста Войти , чтобы присоединиться к беседе.
16 мая 2025 10:34 #3274
Автор: Liberty
Liberty ответил в теме Е. А. Рыдзевская, как "представитель норманнской школы".
Норвегия
Надо сказать, что дошедшие до нас в сагах сведения по истории Норвегии IX в. весьма ненадежны и противоречивы.
VI. 961–970 или 976 г. (ок. 970–974 гг.)
1. «Были в их время в Норвегии голод и оскудение и всякого рода бедствия», 9 Ágr., 19–20.
2. «У тех братьев, сыновей Гунхильд, было много дружины, и ходили одни внутри страны той, а другие по побережью. И наступил голод великий в их время, потому что уменьшился улов сельди и вся добыча на море; хлеб стал плох, и народ в стране приписывал это гневу богов своих и тому, что конунги разрушали их жертвенные места. Эйвинд skáldaspillir сказал так: «снег идет на земле в середине лета; мы, как финны,21 держим коз на привязи в стойлах». Из этого можно видеть, какое тогда было тяжелое время». Fask. 53.
3. «В их время урожай стал плох в стране, потому что конунгов было много, и каждый из них имел дружину при себе; им много надо было на содержание, и были они как нельзя более жадны». Hkr. I, 229.
4. «Когда сыновья Гунхильд правили в Норвегии, наступил голод великий, и становилось тем хуже, чем они дольше правили страной. А бонды видели причину тому в конунгах и в том, что они были жадны, и трудно было бондам под их властью. Дошло, наконец, до того, что в стране почти не стало хлеба и рыбы. В Халогаланде был так велик голод и оскудение, что хлеб там почти не уродился, и лежал снег по всей земле в середине лета, и весь скот был на привязи в стойлах…» Hkr. I, 252–253.2221
5. «В их время был в Норвегии недород великий и на море и на суше; был тогда голод и оскудение во всей стране, и было так, что знатные не терпели23 насилия. Клюпп, сын Торда, сына Хорда-Кари, убил Сигурда конунга… Эрлинга конунга убили также бонды». Ósh’. 53, 11; ср. Fms. IV, 22.
6. «Говорят люди, что то время было самым тяжелым, когда сыновья Гунхильд правили страной, потому что зимы стали плохи, урожай хлеба изменился,24 сельдь пропала. И пускались люди в такие торговые поездки и встречали голод и оскудение, а после и гибель, а еще ограбление и изгнание тех людей, которые не поддавались насилию. Много труда было у Харальда в его стране и мало пользы ее жителям. Его мужи все же очень любили его, потому что он был к ним добр, хотя и жесток к бондам». Flat. I, 70–71.
«…В его время был неурожай великий и на море, и на суше. Тогда был голод великий и неправда по всей стране». Flat. I, 583.
7. «Тогда был плохой урожай в стране, но все же Гунхильд дала ему муки, сколько он хотел получить. И собрался он в Исландию…» Nj. VI, б.
8. «Харальд конунг, сын Горма, послал… в Норвегию к конунгу Харальду… и велел сказать, что конунг данов узнал о нужде и голоде в Норвегии и о том, что конунгу дорого обходится содержание дружины, потому что бонды не могут платить податей из-за бедности. И звал он Харальда… к себе в Данию и предлагал ему весь Иотланд25 на зиму и на объезд26 с 200 людей». Fask. 63–64.
9. «…Тогда был такой великий голод в Норвегии, что конунги едва могли прокормить свою дружину». Hkr. I, 274.
Походы викингов в эту эпоху были в порядке вещей, но попытки перенести их внутрь страны (а к этому в сущности и сводилось по своему характеру владычество сыновей Эйрика в Норвегии) встречали, как мы видим, энергичный отпор. Отмеченное в Hkr. I, 238 временное примирение сыновей Эйрика с Хаконом ярлом было результатом того, что «бондам надоели грабеж и немирье внутри страны». Здесь невольно вспоминаются «bondefreder», крестьянские договоры о мире в феодальную эпоху, известные в Швеции начиная с XIV в., а в Норвегии — несколько позже; эти неофициальные мирные соглашения заключались по инициативе крестьянства в противовес войнам и раздорам среди королей и феодалов.
Упоминаемый в восьмом из цитируемых здесь текстов Харальд сын Горма — конунг Дании (ум. в 986 г.). Последние два известия относятся к концу правления Харальда Серый плащ в Норвегии. Он был убит в Дании своим тезкой, зазвавшим его к себе и состоявшим в союзе с Хаконом ярлом, наиболее сильным противником сыновей Эйрика в Норвегии. Hkr. I, 274 говорит следующее: «в Дании урожай был неплохой, и думали тогда люди добыть себе там пропитание, если Харальд получит там лен и объезд»,33 что и было ему обещано датским конунгом. Дания как страна вообще более хлебная, чем Норвегия, не могла не быть привлекательной для Харальда и его дружины, особенно — при условиях длительного недорода и разорения в их родной стране. Охотно можно также поверить сообщению Fask. 64 о том, что «бонды и весь народ» очень желали отъезда Харальда в Данию. Дата смерти этого конунга относится к числу неясных в норвежской хронологии; вероятно, это — начало 70-х годов X в.
Надо сказать, что дошедшие до нас в сагах сведения по истории Норвегии IX в. весьма ненадежны и противоречивы.
VI. 961–970 или 976 г. (ок. 970–974 гг.)
1. «Были в их время в Норвегии голод и оскудение и всякого рода бедствия», 9 Ágr., 19–20.
2. «У тех братьев, сыновей Гунхильд, было много дружины, и ходили одни внутри страны той, а другие по побережью. И наступил голод великий в их время, потому что уменьшился улов сельди и вся добыча на море; хлеб стал плох, и народ в стране приписывал это гневу богов своих и тому, что конунги разрушали их жертвенные места. Эйвинд skáldaspillir сказал так: «снег идет на земле в середине лета; мы, как финны,21 держим коз на привязи в стойлах». Из этого можно видеть, какое тогда было тяжелое время». Fask. 53.
3. «В их время урожай стал плох в стране, потому что конунгов было много, и каждый из них имел дружину при себе; им много надо было на содержание, и были они как нельзя более жадны». Hkr. I, 229.
4. «Когда сыновья Гунхильд правили в Норвегии, наступил голод великий, и становилось тем хуже, чем они дольше правили страной. А бонды видели причину тому в конунгах и в том, что они были жадны, и трудно было бондам под их властью. Дошло, наконец, до того, что в стране почти не стало хлеба и рыбы. В Халогаланде был так велик голод и оскудение, что хлеб там почти не уродился, и лежал снег по всей земле в середине лета, и весь скот был на привязи в стойлах…» Hkr. I, 252–253.2221
5. «В их время был в Норвегии недород великий и на море и на суше; был тогда голод и оскудение во всей стране, и было так, что знатные не терпели23 насилия. Клюпп, сын Торда, сына Хорда-Кари, убил Сигурда конунга… Эрлинга конунга убили также бонды». Ósh’. 53, 11; ср. Fms. IV, 22.
6. «Говорят люди, что то время было самым тяжелым, когда сыновья Гунхильд правили страной, потому что зимы стали плохи, урожай хлеба изменился,24 сельдь пропала. И пускались люди в такие торговые поездки и встречали голод и оскудение, а после и гибель, а еще ограбление и изгнание тех людей, которые не поддавались насилию. Много труда было у Харальда в его стране и мало пользы ее жителям. Его мужи все же очень любили его, потому что он был к ним добр, хотя и жесток к бондам». Flat. I, 70–71.
«…В его время был неурожай великий и на море, и на суше. Тогда был голод великий и неправда по всей стране». Flat. I, 583.
7. «Тогда был плохой урожай в стране, но все же Гунхильд дала ему муки, сколько он хотел получить. И собрался он в Исландию…» Nj. VI, б.
8. «Харальд конунг, сын Горма, послал… в Норвегию к конунгу Харальду… и велел сказать, что конунг данов узнал о нужде и голоде в Норвегии и о том, что конунгу дорого обходится содержание дружины, потому что бонды не могут платить податей из-за бедности. И звал он Харальда… к себе в Данию и предлагал ему весь Иотланд25 на зиму и на объезд26 с 200 людей». Fask. 63–64.
9. «…Тогда был такой великий голод в Норвегии, что конунги едва могли прокормить свою дружину». Hkr. I, 274.
Походы викингов в эту эпоху были в порядке вещей, но попытки перенести их внутрь страны (а к этому в сущности и сводилось по своему характеру владычество сыновей Эйрика в Норвегии) встречали, как мы видим, энергичный отпор. Отмеченное в Hkr. I, 238 временное примирение сыновей Эйрика с Хаконом ярлом было результатом того, что «бондам надоели грабеж и немирье внутри страны». Здесь невольно вспоминаются «bondefreder», крестьянские договоры о мире в феодальную эпоху, известные в Швеции начиная с XIV в., а в Норвегии — несколько позже; эти неофициальные мирные соглашения заключались по инициативе крестьянства в противовес войнам и раздорам среди королей и феодалов.
Упоминаемый в восьмом из цитируемых здесь текстов Харальд сын Горма — конунг Дании (ум. в 986 г.). Последние два известия относятся к концу правления Харальда Серый плащ в Норвегии. Он был убит в Дании своим тезкой, зазвавшим его к себе и состоявшим в союзе с Хаконом ярлом, наиболее сильным противником сыновей Эйрика в Норвегии. Hkr. I, 274 говорит следующее: «в Дании урожай был неплохой, и думали тогда люди добыть себе там пропитание, если Харальд получит там лен и объезд»,33 что и было ему обещано датским конунгом. Дания как страна вообще более хлебная, чем Норвегия, не могла не быть привлекательной для Харальда и его дружины, особенно — при условиях длительного недорода и разорения в их родной стране. Охотно можно также поверить сообщению Fask. 64 о том, что «бонды и весь народ» очень желали отъезда Харальда в Данию. Дата смерти этого конунга относится к числу неясных в норвежской хронологии; вероятно, это — начало 70-х годов X в.
Пожалуйста Войти , чтобы присоединиться к беседе.
17 мая 2025 12:49 #3275
Автор: Liberty
Liberty ответил в теме Е. А. Рыдзевская, как "представитель норманнской школы".
XI. 1030–1035 гг.
«Юноша будет долго помнить время Альфифы, когда мы у себя ели пищу быков, как козлы — скобленую кору; не то было, когда Олаф-воин правил страной — каждый мог похвастаться высушенным в скирдах хлебом». Ágr. 52; Ósh’. 49, 75.
В XI в. в Норвегии происходит освоение новых пашенных земель, а самая система земледелия становится более рациональной; и то, и другое, конечно, — не в одинаковой мере в разных районах. С прекращением походов викингов землевладение приобретает больший вес для высших слоев общества. Обогатившиеся в течение походов крупные вожди обращают свою экономическую силу на утверждение себя как класса землевладельцев в большей мере, чем это было возможно раньше. Обработка новой земли, а следовательно, расширение общей площади запашки, происходит в XI в. частично уже на земле, принадлежащей конунгу, знати, а несколько позднее также и церкви. Для нового поселенца тем самым создается положение зависимого человека, сидящего на чужой земле и обязанного ее собственнику определенной повинностью, прежде всего — натуральной и денежной, в меньшей мере — трудовой. По мере разложения рабства, завершившегося в Норвегии в XII в., такое же положение занимают и рабы, посаженные на землю. Если долговое рабство и исчезает из обихода, то задолженность лично свободного в юридическом смысле бонда-бедняка, получающего ссуду инвентарем, зерном и т. д. от крупного хозяина, создает и закрепляет новые формы зависимости; это происходит как в тех случаях, когда непосредственный производитель вынужден прибегать к ссуде, имея свой пахотный участок, так и в тех, когда он обосновывается на чужой земле. По мнению норвежского историка E. Bull’я, можно полагать, что в XI в. большинство норвежских бондов еще сидело на собственной земле;41 тем не менее, процесс консолидации знати как землевладельческого класса был в это время уже в ходу со всеми вытекающими из него последствиями.
XIII. 1103–1130 гг.
«Стало хорошо в его время — был и урожай, и много всякого другого добра». Ágr. 89.
«Было в его время хорошо народу в стране; был тогда и урожай, и мир». Hkr. III, 314.
Оба эти известия относятся ко времени конунга Сигурда jórsalafari; все это — общие фразы, для проверки которых у нас нет данных, но если даже в Норвегии в первой половине XII в, и не случалось серьезного голода, то сомнительно, чтобы широким народным массам жилось особенно хорошо в период, когда продолжается уже вполне четко обрисовывающийся перед нами в XI в. процесс обезземеления непосредственного производителя и захвата земли крупными владельцами. В течение XII–XIII вв. общинная земля, almenning (термин более известный у нас в его немецкой форме almende), переходит в распоряжение короля.
Приведенные здесь краткие известия взяты из саг, описывающих наиболее бурный и сложный период истории Норвегии в тех хронологических пределах, которыми ограничивается настоящий обзор. Это — период непрестанной борьбы за власть 40 между претендентами, выдвигаемыми различными феодальными группировками, и сильного обострения классовых противоречий между крупными землевладельцами и крестьянством; классовая борьба принимает в эту эпоху уже более четкий и резкий характер. В составе высшего слоя королевских вассалов, распоряжающихся выбором и смещением королей и опирающихся на крупное землевладение, мы находим сравнительно мало потомков старой родовой знати, выступающей перед нами в эпоху викингов. При короле Сверрире (1184–1202 гг.) в составе сменившей ее новой знати видное место занимают лица, которых он ставил во главе своего административного аппарата на местах и для которых королевская служба давала возможность выдвинуться и обогатиться. Эти королевские ставленники, попадая в качестве таковых в тот или иной район Норвегии, уже не имели связей с местным обществом и его традициями. Сверрир, энергичный и предприимчивый авантюрист, выдававший себя за сына одного из норвежских королей середины XII в., добился власти при поддержке партии так называемых биркибейнеров. Необходимость бороться с крупными феодалами как светскими, так и духовными заставила Сверрира и биркибейнеров в самом начале их выступления, в 70-х гг. XII в., искать поддержки общественных низов, причем классовые группировки носили неодинаковый характер в разных областях Норвегии.
Насколько непрочен был «демократизм» политики Сверрира показывает, начиная с 1183 г., ряд больших крестьянских восстаний против него, а также и против его преемников. Классовый характер этих восстаний выражен уже вполне отчетливо. Наряду с ними мы видим весьма серьезное движение против Сверрира сильной церковной партии баглеров, во главе которой стояли крупные церковные магнаты, и выступления небольших отрядов, возглавляемых претендентами на власть, вышедшими из светской феодальной среды. Несмотря на то, что крестьяне входили в состав ополчения и Сверрира, и баглеров, и указанных только что других участников борьбы, этот класс всюду проявляет и утверждает себя как таковой. Говоря об этом, следует, конечно, учитывать начавшееся уже задолго до этого расслоение в среде самого крестьянства и противоположность интересов между его зажиточными и беднейшими слоями.
В течение первых десятилетий правления Хакона в Норвегии наступает успокоение: борьба феодальных партий прекращается, народные волнения затихают, отношения королевской власти и церкви хотя бы временно урегулированы. В лице этого выдающегося и энергичного представителя династии Сверрира в Норвегии впервые утверждается феодальная монархия, опирающаяся на подчиненное ей служилое и землевладельческое дворянство и располагающая организованным административным и фискальным аппаратом.
Объяснение этого демократического мероприятия, подтвержденного и позднее, в 1293 г., и представляющегося на первый взгляд несколько неожиданным в тех условиях общественного строя, какие мы видим в Норвегии в XIII в., заключается, по-видимому, в следующем: для государственной власти, являвшейся орудием землевладельческого класса, который выступает перед нами в это время вполне организованным и укрепившимся как таковой, не совсем даром прошел опыт сравнительно недавнего смутного времени в конце XII и в начале XIII в.; приходилось считаться с опасностью обнищания непосредственного производителя, а в связи с этим и с опасностью восстаний среди народных масс. Что в правящих кругах верно оценили значение весьма внушительных выступлений крестьянства, доказывает один замечательный норвежский памятник, известный в литературе под названием Konungsskuggsjá или Speculum regale и написанный, как полагают, около середины XIII в. Здесь говорится о проявившейся во время междоусобных войн независимости и неповиновении со стороны «крестьян и всего народа» и, что особенно интересно и показательно, — об их стремлении к самоуправлению; объединяясь, они привыкают полагаться на свою силу и численность.
«Юноша будет долго помнить время Альфифы, когда мы у себя ели пищу быков, как козлы — скобленую кору; не то было, когда Олаф-воин правил страной — каждый мог похвастаться высушенным в скирдах хлебом». Ágr. 52; Ósh’. 49, 75.
В XI в. в Норвегии происходит освоение новых пашенных земель, а самая система земледелия становится более рациональной; и то, и другое, конечно, — не в одинаковой мере в разных районах. С прекращением походов викингов землевладение приобретает больший вес для высших слоев общества. Обогатившиеся в течение походов крупные вожди обращают свою экономическую силу на утверждение себя как класса землевладельцев в большей мере, чем это было возможно раньше. Обработка новой земли, а следовательно, расширение общей площади запашки, происходит в XI в. частично уже на земле, принадлежащей конунгу, знати, а несколько позднее также и церкви. Для нового поселенца тем самым создается положение зависимого человека, сидящего на чужой земле и обязанного ее собственнику определенной повинностью, прежде всего — натуральной и денежной, в меньшей мере — трудовой. По мере разложения рабства, завершившегося в Норвегии в XII в., такое же положение занимают и рабы, посаженные на землю. Если долговое рабство и исчезает из обихода, то задолженность лично свободного в юридическом смысле бонда-бедняка, получающего ссуду инвентарем, зерном и т. д. от крупного хозяина, создает и закрепляет новые формы зависимости; это происходит как в тех случаях, когда непосредственный производитель вынужден прибегать к ссуде, имея свой пахотный участок, так и в тех, когда он обосновывается на чужой земле. По мнению норвежского историка E. Bull’я, можно полагать, что в XI в. большинство норвежских бондов еще сидело на собственной земле;41 тем не менее, процесс консолидации знати как землевладельческого класса был в это время уже в ходу со всеми вытекающими из него последствиями.
XIII. 1103–1130 гг.
«Стало хорошо в его время — был и урожай, и много всякого другого добра». Ágr. 89.
«Было в его время хорошо народу в стране; был тогда и урожай, и мир». Hkr. III, 314.
Оба эти известия относятся ко времени конунга Сигурда jórsalafari; все это — общие фразы, для проверки которых у нас нет данных, но если даже в Норвегии в первой половине XII в, и не случалось серьезного голода, то сомнительно, чтобы широким народным массам жилось особенно хорошо в период, когда продолжается уже вполне четко обрисовывающийся перед нами в XI в. процесс обезземеления непосредственного производителя и захвата земли крупными владельцами. В течение XII–XIII вв. общинная земля, almenning (термин более известный у нас в его немецкой форме almende), переходит в распоряжение короля.
Приведенные здесь краткие известия взяты из саг, описывающих наиболее бурный и сложный период истории Норвегии в тех хронологических пределах, которыми ограничивается настоящий обзор. Это — период непрестанной борьбы за власть 40 между претендентами, выдвигаемыми различными феодальными группировками, и сильного обострения классовых противоречий между крупными землевладельцами и крестьянством; классовая борьба принимает в эту эпоху уже более четкий и резкий характер. В составе высшего слоя королевских вассалов, распоряжающихся выбором и смещением королей и опирающихся на крупное землевладение, мы находим сравнительно мало потомков старой родовой знати, выступающей перед нами в эпоху викингов. При короле Сверрире (1184–1202 гг.) в составе сменившей ее новой знати видное место занимают лица, которых он ставил во главе своего административного аппарата на местах и для которых королевская служба давала возможность выдвинуться и обогатиться. Эти королевские ставленники, попадая в качестве таковых в тот или иной район Норвегии, уже не имели связей с местным обществом и его традициями. Сверрир, энергичный и предприимчивый авантюрист, выдававший себя за сына одного из норвежских королей середины XII в., добился власти при поддержке партии так называемых биркибейнеров. Необходимость бороться с крупными феодалами как светскими, так и духовными заставила Сверрира и биркибейнеров в самом начале их выступления, в 70-х гг. XII в., искать поддержки общественных низов, причем классовые группировки носили неодинаковый характер в разных областях Норвегии.
Насколько непрочен был «демократизм» политики Сверрира показывает, начиная с 1183 г., ряд больших крестьянских восстаний против него, а также и против его преемников. Классовый характер этих восстаний выражен уже вполне отчетливо. Наряду с ними мы видим весьма серьезное движение против Сверрира сильной церковной партии баглеров, во главе которой стояли крупные церковные магнаты, и выступления небольших отрядов, возглавляемых претендентами на власть, вышедшими из светской феодальной среды. Несмотря на то, что крестьяне входили в состав ополчения и Сверрира, и баглеров, и указанных только что других участников борьбы, этот класс всюду проявляет и утверждает себя как таковой. Говоря об этом, следует, конечно, учитывать начавшееся уже задолго до этого расслоение в среде самого крестьянства и противоположность интересов между его зажиточными и беднейшими слоями.
В течение первых десятилетий правления Хакона в Норвегии наступает успокоение: борьба феодальных партий прекращается, народные волнения затихают, отношения королевской власти и церкви хотя бы временно урегулированы. В лице этого выдающегося и энергичного представителя династии Сверрира в Норвегии впервые утверждается феодальная монархия, опирающаяся на подчиненное ей служилое и землевладельческое дворянство и располагающая организованным административным и фискальным аппаратом.
Объяснение этого демократического мероприятия, подтвержденного и позднее, в 1293 г., и представляющегося на первый взгляд несколько неожиданным в тех условиях общественного строя, какие мы видим в Норвегии в XIII в., заключается, по-видимому, в следующем: для государственной власти, являвшейся орудием землевладельческого класса, который выступает перед нами в это время вполне организованным и укрепившимся как таковой, не совсем даром прошел опыт сравнительно недавнего смутного времени в конце XII и в начале XIII в.; приходилось считаться с опасностью обнищания непосредственного производителя, а в связи с этим и с опасностью восстаний среди народных масс. Что в правящих кругах верно оценили значение весьма внушительных выступлений крестьянства, доказывает один замечательный норвежский памятник, известный в литературе под названием Konungsskuggsjá или Speculum regale и написанный, как полагают, около середины XIII в. Здесь говорится о проявившейся во время междоусобных войн независимости и неповиновении со стороны «крестьян и всего народа» и, что особенно интересно и показательно, — об их стремлении к самоуправлению; объединяясь, они привыкают полагаться на свою силу и численность.
Пожалуйста Войти , чтобы присоединиться к беседе.
17 мая 2025 12:51 - 17 мая 2025 12:53 #3276
Автор: Liberty
Liberty ответил в теме Е. А. Рыдзевская, как "представитель норманнской школы".
Исландия (только факты - цитаты)
I. Ок. 940 г.«В то время настал голод такой великий в Исландии, какого еще не бывало; пропал тогда почти весь улов на море и все, что оно пригоняло к берегу. Длилось это много лет». Grett. XII, I. Северная Исландия.
II. 962 или 963 г.«В то лето мало выросло травы, и была она нехороша, потому что редко бывало сухо, и люди очень мало собрали сена.. Вот прошло лето и наступила зима, и стала вскоре очень суровой к северу от Хлид, а припасов было мало; тяжело пришлось людям. Так продолжалось и после иола, а когда настал четвертый зимний месяц, трудно стало людям… Зима та становилась чем дальше, тем хуже, и многим пришлось совсем плохо». Høn.- Þór., 4–5. Западная Исландия.
III.975 г.«Голод». Isl. Ann., 104, 315.«Голод первый». Isl. Ann., 15, 48, 178, 248.
975–976 гг.«Очень голодная зима была в Исландии в языческое время, когда пал Харальд Серый плащ, а Хакон ярл взял власть в Норвегии — самая тяжелая, какая была в Исландии; ели тогда люди ворон и лисиц, и много дурного и несъедобного ели… Тогда умерло много людей от голода». Landn. 323.
IV. 70-е или 80-е гг. X в.«…В ту весну перевел Гейтир свое хозяйство в Кроссавик, и было у него много людей. Голод был большой». Vápnf. 52. Восточная Исландия.
V. 80-е гг. X в.«…Когда был недород великий и голод». Þorv. þ. VII, 2. Северная Исландия.
VI. Между 985 и 1000 г.«…Наступил в Исландии такой великий неурожай, что множество людей умерло от голода». Flat. I, 435. Северная Исландия.
VII. 983–984 гг.«В то время настал голод великий, так что людям не хватало и сена, и еды, и было так по всем округам». Nj. XLVII, 10. Южная Исландия.
VIII. Нач. 90-х гг. X в.«В конце зимы настал голод великий и падеж скота. Торгейр бонд в Храфнкельстадир потерял много скота». Dropl. 151. Восточная Исландия.
IX. 1000 г.«Лето было совсем не сухое, а к осени наступила хорошая сухая погода». Eyrb. LI, I. Западная Исландия.
X. Нач. 1-го десятилетия XI в.«…Большой голод у людей на севере». Ljósv. 17. Северная Исландия.
XI. 1010 г.«Рано настала весенняя погода в ту весну и посеяли люди у себя хлеб». Nj. CIX, 27. Южная Исландия.
XII. Ок. 1015 г.«…B Хеллугнупускард и Бардардаль теперь голод, а на севере близ Тьорнзес — обильный китовый улов». Ljósv. 58. Северная Исландия.
I. Ок. 940 г.«В то время настал голод такой великий в Исландии, какого еще не бывало; пропал тогда почти весь улов на море и все, что оно пригоняло к берегу. Длилось это много лет». Grett. XII, I. Северная Исландия.
II. 962 или 963 г.«В то лето мало выросло травы, и была она нехороша, потому что редко бывало сухо, и люди очень мало собрали сена.. Вот прошло лето и наступила зима, и стала вскоре очень суровой к северу от Хлид, а припасов было мало; тяжело пришлось людям. Так продолжалось и после иола, а когда настал четвертый зимний месяц, трудно стало людям… Зима та становилась чем дальше, тем хуже, и многим пришлось совсем плохо». Høn.- Þór., 4–5. Западная Исландия.
III.975 г.«Голод». Isl. Ann., 104, 315.«Голод первый». Isl. Ann., 15, 48, 178, 248.
975–976 гг.«Очень голодная зима была в Исландии в языческое время, когда пал Харальд Серый плащ, а Хакон ярл взял власть в Норвегии — самая тяжелая, какая была в Исландии; ели тогда люди ворон и лисиц, и много дурного и несъедобного ели… Тогда умерло много людей от голода». Landn. 323.
IV. 70-е или 80-е гг. X в.«…В ту весну перевел Гейтир свое хозяйство в Кроссавик, и было у него много людей. Голод был большой». Vápnf. 52. Восточная Исландия.
V. 80-е гг. X в.«…Когда был недород великий и голод». Þorv. þ. VII, 2. Северная Исландия.
VI. Между 985 и 1000 г.«…Наступил в Исландии такой великий неурожай, что множество людей умерло от голода». Flat. I, 435. Северная Исландия.
VII. 983–984 гг.«В то время настал голод великий, так что людям не хватало и сена, и еды, и было так по всем округам». Nj. XLVII, 10. Южная Исландия.
VIII. Нач. 90-х гг. X в.«В конце зимы настал голод великий и падеж скота. Торгейр бонд в Храфнкельстадир потерял много скота». Dropl. 151. Восточная Исландия.
IX. 1000 г.«Лето было совсем не сухое, а к осени наступила хорошая сухая погода». Eyrb. LI, I. Западная Исландия.
X. Нач. 1-го десятилетия XI в.«…Большой голод у людей на севере». Ljósv. 17. Северная Исландия.
XI. 1010 г.«Рано настала весенняя погода в ту весну и посеяли люди у себя хлеб». Nj. CIX, 27. Южная Исландия.
XII. Ок. 1015 г.«…B Хеллугнупускард и Бардардаль теперь голод, а на севере близ Тьорнзес — обильный китовый улов». Ljósv. 58. Северная Исландия.
Пожалуйста Войти , чтобы присоединиться к беседе.
18 мая 2025 13:15 - 18 мая 2025 13:20 #3277
Автор: Liberty
Liberty ответил в теме Е. А. Рыдзевская, как "представитель норманнской школы".
XIII. Середина XI в.«Было тогда здесь неурожайно, и Одд пригласил его к себе». Msk. 109. Северная Исландия (западная часть).
XIV. 1051 г.1. «Голод». Isl. Ann. 250.1056 г.2. «Голод». Isl. Ann. 108.3. «Голод второй». Isl. Ann. 250.4. «Голодный год великий». Isl. Ann. 470.5. «Голод среди христиан». Flat. III, 508.6. «Ислейф был в Норвегии на следующий год после того, как был посвящен в епископы, а затем поехал в Исландию и прибыл туда летом после великой голодной зимы». Bisk. I, 152.7. «80 лет спустя был второй голод; начался он в тот год, когда Ислейф был посвящен в епископы Альбертом,55 епископом Бременским; было это во время Харальда конунга, сына Сигурда». Landn. 323.8. «…Когда там 57 был голод, Харальд конунг разрешил четырем кораблям везти муку в Исландию, чтобы skippund 58 стоил не дороже 100 сукна. 59 Он разрешил выезжать из страны всем бедным людям, добывавшим себе пропитание на море, и от этого стала страна сыта и благо получна». Fask. 263; Hkr. III, 129; ср. Flat. III, 345, а также 415, где говорится о «великом голоде в Исландии, какого еще не бывало».
XV.После 1106 г.1. «…Худо стало людям, одолевал их голод великий и погода холодная, так что ничего не выросло на земле ко времени весеннего тинга…» Bisk. I, 171.«Морские льды, которые причинили этот голод…» Bisk. I, 244. Северная Исландия.
Между 1106 и 1118 г.2. «Еще была однажды такая поздняя весна, что мало выросло к дням перехода. Тогда поехал святой Ион епископ на альтинг и обещал там людям ради улучшения урожая мессу Иоанну крестителю… Лето было сначала сухое, так что не было росы, и трава поэтому почти не выросла… Но когда он в тот день запел «gloria in excelsis» во время мессы, полил с неба такой дождь, что людям показалось плохо под открытом небом. С тех пор в то лето была роса по ночам, а днем светило солнце, и было так некоторое время; трава в то лето выросла довольно хорошо.» Bisk. I, 172; ср. там же, 245. Южная Исландия.
XVI.1118 г.1. «В тот год, когда Гизур епископ умер, настал голод великий в Исландии». Kr.
XVII, I; ср. Hv. VIII, 2–4 и Landn. 328–329.1119–1120 гг.2. «В тот год был мор великий среди людей, и Семунд священник говорил на тинге, что от болезни умерло не 58 меньше людей, чем пришло тогда на тинг». Kr.
XVIII 8; ср. Flat. III, 512, под 1120 г.3. «Смерть епископа Гизура указала путь всякому злу в Исландии от неурожая, и кораблекрушения, и гибели людей, и потери имущества, которые произошли вслед за тем, а после того настало немирье и беззаконие, а сверх того — такой мор по всей стране той, какого не было с тех пор, что заселена страна та». Hv. VIII, 6.4. «Мор великий среди людей». Isl. Ann., 19, 112, 320.
XVII. 1171 г.«Тогда было плохое сухое лето и погибло сено у людей». Sturl. I, 63. Западная Исландия
XVIII.1181 г.«Это лето называли летом без травы». Sturl. I, 99; Bisk. I, 425; Isl. Ann., 118, 180, 323; Flat. III, 518.XIX.
После 1185 г.1. «…Дело шло тогда к великому голоду и беде… тогда началось немирье на севере страны». Bisk. I, 113.
1187 г.2. «В тот год было много событий… Зимою был падеж скота. Был большой недостаток травы и голод весною той и не пришел ни один корабль в Исландию из Норвегии». Sturl. I, 104.3. «…Тогда плохо было с едой в округе. Называли ту весну злой весной». Sturl. I, 196. Западная Исландия.4. «Падеж скота по всей стране… Не пришел ни один корабль из Норвегии». Isl. Ann., 180.5. «Падеж скота зимою. Не пришел ни один корабль из Норвегии в Исландию». Flat. III, 519.
XX. 1192 г.«Умерло в северной четверти от болезни и голода 20 сотен людей с зимних ночей до дней перехода». Isl. Ann., 61. Северная Исландия.XXI.1197 г.1. «Недород великий и льды». Isl. Ann., 121; Flat. III, 521.
1198 г.2. «Великий падеж скота зимою в Норвегии 65 и льды». Isl. Ann., 62.Известие о ледяных заторах относится, вероятно, к северному побережью Исландии; можно думать, что указанные здесь бедствия 1197–1198 гг. постигли если не исключительно, то преимущественно северный район.
XIV. 1051 г.1. «Голод». Isl. Ann. 250.1056 г.2. «Голод». Isl. Ann. 108.3. «Голод второй». Isl. Ann. 250.4. «Голодный год великий». Isl. Ann. 470.5. «Голод среди христиан». Flat. III, 508.6. «Ислейф был в Норвегии на следующий год после того, как был посвящен в епископы, а затем поехал в Исландию и прибыл туда летом после великой голодной зимы». Bisk. I, 152.7. «80 лет спустя был второй голод; начался он в тот год, когда Ислейф был посвящен в епископы Альбертом,55 епископом Бременским; было это во время Харальда конунга, сына Сигурда». Landn. 323.8. «…Когда там 57 был голод, Харальд конунг разрешил четырем кораблям везти муку в Исландию, чтобы skippund 58 стоил не дороже 100 сукна. 59 Он разрешил выезжать из страны всем бедным людям, добывавшим себе пропитание на море, и от этого стала страна сыта и благо получна». Fask. 263; Hkr. III, 129; ср. Flat. III, 345, а также 415, где говорится о «великом голоде в Исландии, какого еще не бывало».
XV.После 1106 г.1. «…Худо стало людям, одолевал их голод великий и погода холодная, так что ничего не выросло на земле ко времени весеннего тинга…» Bisk. I, 171.«Морские льды, которые причинили этот голод…» Bisk. I, 244. Северная Исландия.
Между 1106 и 1118 г.2. «Еще была однажды такая поздняя весна, что мало выросло к дням перехода. Тогда поехал святой Ион епископ на альтинг и обещал там людям ради улучшения урожая мессу Иоанну крестителю… Лето было сначала сухое, так что не было росы, и трава поэтому почти не выросла… Но когда он в тот день запел «gloria in excelsis» во время мессы, полил с неба такой дождь, что людям показалось плохо под открытом небом. С тех пор в то лето была роса по ночам, а днем светило солнце, и было так некоторое время; трава в то лето выросла довольно хорошо.» Bisk. I, 172; ср. там же, 245. Южная Исландия.
XVI.1118 г.1. «В тот год, когда Гизур епископ умер, настал голод великий в Исландии». Kr.
XVII, I; ср. Hv. VIII, 2–4 и Landn. 328–329.1119–1120 гг.2. «В тот год был мор великий среди людей, и Семунд священник говорил на тинге, что от болезни умерло не 58 меньше людей, чем пришло тогда на тинг». Kr.
XVIII 8; ср. Flat. III, 512, под 1120 г.3. «Смерть епископа Гизура указала путь всякому злу в Исландии от неурожая, и кораблекрушения, и гибели людей, и потери имущества, которые произошли вслед за тем, а после того настало немирье и беззаконие, а сверх того — такой мор по всей стране той, какого не было с тех пор, что заселена страна та». Hv. VIII, 6.4. «Мор великий среди людей». Isl. Ann., 19, 112, 320.
XVII. 1171 г.«Тогда было плохое сухое лето и погибло сено у людей». Sturl. I, 63. Западная Исландия
XVIII.1181 г.«Это лето называли летом без травы». Sturl. I, 99; Bisk. I, 425; Isl. Ann., 118, 180, 323; Flat. III, 518.XIX.
После 1185 г.1. «…Дело шло тогда к великому голоду и беде… тогда началось немирье на севере страны». Bisk. I, 113.
1187 г.2. «В тот год было много событий… Зимою был падеж скота. Был большой недостаток травы и голод весною той и не пришел ни один корабль в Исландию из Норвегии». Sturl. I, 104.3. «…Тогда плохо было с едой в округе. Называли ту весну злой весной». Sturl. I, 196. Западная Исландия.4. «Падеж скота по всей стране… Не пришел ни один корабль из Норвегии». Isl. Ann., 180.5. «Падеж скота зимою. Не пришел ни один корабль из Норвегии в Исландию». Flat. III, 519.
XX. 1192 г.«Умерло в северной четверти от болезни и голода 20 сотен людей с зимних ночей до дней перехода». Isl. Ann., 61. Северная Исландия.XXI.1197 г.1. «Недород великий и льды». Isl. Ann., 121; Flat. III, 521.
1198 г.2. «Великий падеж скота зимою в Норвегии 65 и льды». Isl. Ann., 62.Известие о ледяных заторах относится, вероятно, к северному побережью Исландии; можно думать, что указанные здесь бедствия 1197–1198 гг. постигли если не исключительно, то преимущественно северный район.
Пожалуйста Войти , чтобы присоединиться к беседе.
18 мая 2025 13:21 - 18 мая 2025 13:22 #3278
Автор: Liberty
Liberty ответил в теме Е. А. Рыдзевская, как "представитель норманнской школы".
XXII. Ок. 1200 г.«В это время тяжело приходилось людям от сильных бурь и холодной погоды; дело шло у людей к величайшей беде и голоду, и было так по всей Исландии». Bisk. I, 184.
XXIII. Ок. 1206 г.«…Людей угнетал голод, и плохо стало у них с посевами и с уловом на море и с большей частью запасов, заготовленных на зиму, и оскудели сначала запасы для скота, а потом и для людей». Bisk. I, 137. Южная Исландия.
XXIV. 1211 г.«…Тогда были сильнейшие дожди, 67 и много было вреда от этого… Погибла большая доля того, что выросло на земле». Bisk. I, 144–145.
XXV. 1229 г.1. «Великий мор среди людей от болезни и голода». Bisk. I, 548.2. «Весна была тяжелая, и людям приходилось нелегко». Bisk. II, 142. Северная Исландия.3. «Около дня троицы прибыл господин Гудмунд епископ к… бонду, у которого был хутор близ большого озера; там бывал обильный улов…, но в ту весну было так скудно в том самом озере, что почти никто из людей в селении не мог добыть себе пропитание… Зимнее время было очень суровое…» Bisk. II, 144–145; ср. I, 593–594. Северная Исландия.
XXVI. 1231 г.«Это лето называли песчаным, потому что был огонь возле Рейкьянес на море, и очень мало было травы». Sturl. I, 302. Южная Исландия.Песчаные заносы вследствие вулканических извержений, гибельные для травы и для посевов, неоднократно упоминаются в исландских анналах и в сагах, начиная с XIII в. В данном случае речь идет о вулканах на островах близ мыса Рейкьянес на юго-западном побережье Исландии.
XXVII. 1259 г.1. «Голод», Isl. Ann., 382.2. «Снегопад большой перед мессой Лаврентия 68 и голод». Flat. III, 534.
XXVIII.1284 г.1. «Болезнь великая, падеж скота, и умерло много народа от голода и многие селения запустели». Flat. III, 541.1284–1285 гг.2. «…Настал великий голод на севере страны, как было и в Норвегии… Годом позже настал голод и на юге страны, как говорится в изречении, что «стена нагревается, когда ближайшая к ней горит». Bisk. I, 744.66
1287 г.3. «В те времена было несколько очень суровых зим подряд и мор среди людей от голода после того». Isl. Ann. 260.
XXIX. 1293 г.«Сухое лето. Большой недостаток травы». Isl. Ann. 338.
norroen.info/articles/rydzevskaya/farming.html
PS Очень важные данные нашла, перевела и опубликовала Е.А. Рыдзевская по истории Норвегии и Исландии. Частые случаи великого голода, неурожая в 10-13 веках лишают экономического основания всякие фантазии историков и блогеров по поводу экспансии скандинавских народов в Европу. К обоснованному мнению Якова Гроберга "« О ложности мнения, будто бы такъ называемые варварские народы, разрушители Римской имперіи, вышли из Скандинавии. » можно добавить вывод, что Исландия и Норвегия не могли выслать столь много вооруженного народа, чтобы терроризировать всё прибрежное население Европы: Германии, Прибалтики, Франции, Испании, Италии.
XXIII. Ок. 1206 г.«…Людей угнетал голод, и плохо стало у них с посевами и с уловом на море и с большей частью запасов, заготовленных на зиму, и оскудели сначала запасы для скота, а потом и для людей». Bisk. I, 137. Южная Исландия.
XXIV. 1211 г.«…Тогда были сильнейшие дожди, 67 и много было вреда от этого… Погибла большая доля того, что выросло на земле». Bisk. I, 144–145.
XXV. 1229 г.1. «Великий мор среди людей от болезни и голода». Bisk. I, 548.2. «Весна была тяжелая, и людям приходилось нелегко». Bisk. II, 142. Северная Исландия.3. «Около дня троицы прибыл господин Гудмунд епископ к… бонду, у которого был хутор близ большого озера; там бывал обильный улов…, но в ту весну было так скудно в том самом озере, что почти никто из людей в селении не мог добыть себе пропитание… Зимнее время было очень суровое…» Bisk. II, 144–145; ср. I, 593–594. Северная Исландия.
XXVI. 1231 г.«Это лето называли песчаным, потому что был огонь возле Рейкьянес на море, и очень мало было травы». Sturl. I, 302. Южная Исландия.Песчаные заносы вследствие вулканических извержений, гибельные для травы и для посевов, неоднократно упоминаются в исландских анналах и в сагах, начиная с XIII в. В данном случае речь идет о вулканах на островах близ мыса Рейкьянес на юго-западном побережье Исландии.
XXVII. 1259 г.1. «Голод», Isl. Ann., 382.2. «Снегопад большой перед мессой Лаврентия 68 и голод». Flat. III, 534.
XXVIII.1284 г.1. «Болезнь великая, падеж скота, и умерло много народа от голода и многие селения запустели». Flat. III, 541.1284–1285 гг.2. «…Настал великий голод на севере страны, как было и в Норвегии… Годом позже настал голод и на юге страны, как говорится в изречении, что «стена нагревается, когда ближайшая к ней горит». Bisk. I, 744.66
1287 г.3. «В те времена было несколько очень суровых зим подряд и мор среди людей от голода после того». Isl. Ann. 260.
XXIX. 1293 г.«Сухое лето. Большой недостаток травы». Isl. Ann. 338.
norroen.info/articles/rydzevskaya/farming.html
PS Очень важные данные нашла, перевела и опубликовала Е.А. Рыдзевская по истории Норвегии и Исландии. Частые случаи великого голода, неурожая в 10-13 веках лишают экономического основания всякие фантазии историков и блогеров по поводу экспансии скандинавских народов в Европу. К обоснованному мнению Якова Гроберга "« О ложности мнения, будто бы такъ называемые варварские народы, разрушители Римской имперіи, вышли из Скандинавии. » можно добавить вывод, что Исландия и Норвегия не могли выслать столь много вооруженного народа, чтобы терроризировать всё прибрежное население Европы: Германии, Прибалтики, Франции, Испании, Италии.
Пожалуйста Войти , чтобы присоединиться к беседе.