- Сообщений: 1098
Исторические первоисточники против фикции научной "татаро-монгольское иго"
19 сен 2020 19:36 #2204
от portvein777
portvein777 ответил в теме Исторические первоисточники против фикции научной "татаро-монгольское иго"
а пропос - кесу лемуру дабы не плодить
-ох уж эти зализняки
-попал рн пальцем в небо
kartap3.narod.ru/statija_10_konf.htm
-ох уж эти зализняки
-попал рн пальцем в небо
kartap3.narod.ru/statija_10_konf.htm
Пожалуйста Войти , чтобы присоединиться к беседе.
19 сен 2020 22:34 - 19 сен 2020 22:38 #2205
от portvein777
portvein777 ответил в теме Исторические первоисточники против фикции научной "татаро-монгольское иго"
вне темы
Все наши работы оказывается используются
aftershock.news/?q=node/612041&full
Источники.
Использованы материалы:Филатова Л.М. «Сказ о том, как историки отменили законы небесной механики.»
Переработка автора.
proza.ru/2014/02/17/540
а прошел всего ... 21 год
Все наши работы оказывается используются
aftershock.news/?q=node/612041&full
Источники.
Использованы материалы:Филатова Л.М. «Сказ о том, как историки отменили законы небесной механики.»
Переработка автора.
proza.ru/2014/02/17/540
а прошел всего ... 21 год
Пожалуйста Войти , чтобы присоединиться к беседе.
02 апр 2021 19:38 #2505
от portvein777
у альбируни на всю нынешн монголию 2 пункта
portvein777 ответил в теме Исторические первоисточники против фикции научной "татаро-монгольское иго"
у альбируни на всю нынешн монголию 2 пункта
Пожалуйста Войти , чтобы присоединиться к беседе.
12 апр 2021 12:17 - 12 апр 2021 12:18 #2526
от Liberty
Считали ли монголы десятками?
Общеизвестно теперь уже в истории, что татаро-монголы считали войско десятками, сотнями, тысячами.
Это же известно якобы из Ясы Чингизхана, которую никто не видел, но можно найти цитаты у разных историков персидских, арабских, например:
"Для каждого десятка должен назначаться офицер, и для каждой сотни, и офицер для каждой тысячи, и офицер для каждых десяти тысяч... Ни один воин из тысячи, сотни или десятка, в которые он был зачислен, не должен уезжать в другое место; если он сделает это, то будет убит, и также будет с офицером, который принял его" (Аб-уль-Фарадж, разд. 5 и 7)."
В связи с этим возникает вопрос резонный: неужели монголы имели десятичный счёт в 13 веке? а мог ли быть десятичный счёт без нуля - 0!???
Но отбросим всякие рассуждения, сомнения, гипотезы и обратимся к монгольскому первоисточнику более позднему, чем Яса Чингизхана:
УЛОЖЕНИЕ АЛТАН-ХАНА
Уложение Алтан-хана – монгольский правовой памятник второй половины XVI века
www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Mongol/..._chana/frametext.htm
(пер. Р. Ю. Почекаева)
Текст воспроизведен по изданию: Уложение Алтан-Хана – монгольский правовой памятник второй половины XVI века // Правоведение, № 1. 2011
и не находим ни разу десятков:
2. Дела об убийствах
1) Если один убьет другого, его следует трижды выпороть, взять девятку и одного человека вместо убитого; или взять одну пятерку и человека вместо убитого. Если стороны придут к согласию, достаточно дать одного человека вместо убитого.
2) Вышеупомянутая девятка состоит из двух лошадей, двух волов и пяти овец и коз (общее количество – девять голов скота).
3) Пятерка состоит из вола, лошади и трех овец и коз в придачу.
5) Если в процессе добросовестного взаимодействия кто-то был убит, то виновного следует выпороть, взять с него девять девяток и одного человека вместо убитого. Того же, кто лично не принимал участия в убийстве такого человека, порке не подвергать, но с него также следует взять девять девяток и человека или верблюда вместо убитого.
6) Если отец или мать убьет ребенка-подростка, то его подвергнуть порке и взять с него девять девяток. Если это приемные родители, то взять с них четыре девятки и сверх того – верблюда.
7) Если кто-то причинит смерть в результате поджога, взять с него три девятки и человека или верблюда взамен; если у пострадавшего обожжены руки и ноги, то с поджигателя взять две девятки; если обожжено лицо – пять девяток.
Если кто-то совершит поджог злонамеренно или с тяжкими последствиями, его следует выпороть и взять с него девять девяток.
9) Если сумасшедший убьет кого-либо, взять с него девятку и одного верблюда в возмещение. Если кто-то поймает сумасшедшего и закует его в цепи, дать ему лошадь.
3. Дела о причинении тяжких телесных повреждений
11) Если один ослепит другого, его следует выпороть, взять с него девять девяток и человека или верблюда взамен.
12) Если один выбьет другому зубы, взять с него три девятки и человека или верблюда взамен.
13) Если один ударит другого клинком, острым орудием, камнем или куском дерева, взять с него девятку, включающую коня или верблюда.
14) Если один ударит другого плетью, кулаком, ногой или камнем, [взять с него] пятерку.
15) Если в драке будут вырваны волосы или борода, а другой [пострадавший] не ответит тем же, с виновного взять пятерку.
16) Если один сломает [другому] ногу или руку, и другой в результате останется калекой, [с виновного] взять девять девяток и человека взамен. Если нога или рука срастется без тяжких последствий, [с виновного] взять пятерку и плату лекарю.
17) Если в результате драки кто-то станет импотентом, [виновного] следует выпороть и взять с него девять девяток.
4. Дела о кражах
21) Если кто-то украдет имущество, коня или корову, с него взять одного человека и штраф девять девяток.
22) Если кто-то осуществит кастрацию, [взять] три девятки. Если самец кастрирован по просьбе [владельца (?) – Р. П. ], штраф не брать; в противном случае – пять девяток. За жеребцов, верблюдов, быков, овец или козлов [взять] три девятки.
23) Если кто-то украдет гриву кобылы, [взять] девятку, если хвост – три девятки. Если хвост коровы – пять девяток.
28) Если кто-то украдет провиант у воинов во время похода, [взять] три девятки.
38) За седло – шесть девяток, за стремена и т. п. – лошадь, [за] седельный потник (?) – три девятки.
39) Если кто-то украдет сокола, ягнятника, бородача или грифа – взять две девятки.
40) За золотые чаши, золотые шапки и серебряные чаши – шесть девяток и дать человека в качестве компенсации.
45) За ловушки-самострелы, ловушки с ножами и птичьи силки – пятерка.
48) Если вор пустил в кого-то стрелу, взять с него девять девяток, независимо от того, попал он или нет, и также взять с него человека или верблюда в качестве компенсации.
49) Если кто-то взял что-то из ворованной еды, взять пятерку.
50) За медную (латунную) чашу взять две девятки, за [трехсоставные] путы – две овцы. Если путы принадлежат посланцу, 63 взять лошадь. За медное (латунное) седло – две девятки. За серебряный ошейник – три девятки. За медный ошейник – одну девятку.
51) За войлочную крышу или войлочную стену юрты – три девятки; за кошму с дымового отверстия юрты – одну девятку.
5. Дела о брачно-семейных отношениях
53) Если у беременной женщины случится выкидыш, с виновного взять столько девяток, сколько месяцев было ребенку.
54) Если муж выдерет волосы своей жене, взять с него пятерку.
55) Если он порвет ее одежду, взять с него пятерку.
56) Если мужчина и женщина состоят в незаконной связи, взять семь девяток.
57) Если кто-то сбежит с девушкой, взять с него девять девяток и подвергнуть порке.
58) За сдергивание с постели взять три девятки. 65
59) Родители девушки, занимающиеся сводничеством, должны заплатить семь девяток; если девушка вернется, наказания не налагать.
60) Если [родители] заключат сделку с дурным человеком, 66 взять семь девяток.
11. Дела о посланцах 82 и чиновниках 83
102) Если кто-то побьет посланца, [взять с него] пятерку.
Как видим, не считали эти монголы в 16 веке десятками, что и подчёркивает переводчик-издатель в комментарии своём:
Штраф в позднесредневековой монгольской правовой традиции обозначался термином «анз» / «андзу», 91 т. е. штраф скотом. «Единицей» штрафа в монгольском праве Девятка» или «пятерка» – обычная в позднесредневековом монгольском законодательстве «единица штрафа», состав которых приведен в ст. 2–3 Уложения. В более поздних актах девятка также включала 4 головы крупного скота и 5 мелкого, пятерка («пяток») – 2 головы крупного скота и 3 мелкого. 92 В эпоху «Халха Джирум», в XVIII в., девятка включала в себя уже 2 коня, 2 быка, 2 дойные коровы, 2 коровы-трехлетки и 1 годовалого теленка. 93 В различных случаях штраф отличался количеством «девяток» и «пятерок», поэтому, например, в ст. 53 уточняется, что он соответствует девяти девяткам.
Да и при внимательном рассмотрении можем увидеть, что хоть и назван Алтын-хан монгольским, язык уложения оказывается тибетским и создан тибетскими монахами на основе буддизма, а не на основе Ясы Чингизхана! И не к стати, не на основе уйгурских законов, которые (уйгуры) якобы служили писарями в Монгольской империи Чингизхана и все письма и законы за них писали!
И постоянно проскальзывает его национальная принадлежность джунгарская-манджурская, как и у Рашид-ад-Дина!
"Наиболее широко известен свод «Их Цааз» (или «Цааджин бичиг», «Великое уложение»), принятый в 1640 г. на съезде монгольских правителей под предводительством ойратского Батура-хунтайджи и регулировавший основные сферы правоотношений в кочевом обществе. Этот памятник публиковался несколько раз и постоянно используется исследователями монгольского права. 5 Однако следует иметь в виду, что он применялся только в Джунгарском (ойратском) и Калмыцком ханствах, тогда как среди восточных монголов его нормы не получили распространения.
Собственно монгольским памятником является «Халха Джирум» («Свод законов Халхи»), содержащий 24 закона, решения и постановления монгольских правителей, принимавшихся на съездах 1709 и 1770 гг. и применявшихся в Халхе (современная Монголия) под маньчжурским владычеством вплоть до 1911 г.
Настоящей сенсацией считают специалисты обнаружение в 1970 г. т. н. «монгольских законов на бересте» конца XVI – начала XVII вв., 8 которые с тех пор были сначала опубликованы на монгольском языке Х. Перлээ, а впоследствии переведены на русский и исследованы А. Д. Насиловым. 9 Этот правовой свод, сегодня известный в научном обороте как «Восемнадцать степных законов», также действовал в Халхе и регулировал [121] различные сферы правоотношений – политическую, административную, религиозную, семейно-правову, уголовную и др.
Например, «Улаан хацарт», собрание судебных решений монгольского правительства за 1820–1913 гг., считается исследователями вторичным, поэтому, несмотря на то, что он был опубликован (правда, на монгольском языке), специалисты ограничиваются кратким упоминанием его в своих работах. 12 Ждет изучения также и «Новое монгольское уложение» («Свод законов Автономной Монголии»), составленное в 1915 г. и являющееся последним по времени памятником традиционного монгольского права. Этот свод (главы или «тетради» 1–15, 17–34) хранятся в Институте восточных рукописей РАН (Санкт-Петербург), 13 однако весьма редко становится объектом исследования. 14
Таким образом, источниками для формирования наших представлений о традиционном монгольском праве строятся на основании:
1) «Белой истории», содержащей преимущественно религиозные и лишь отчасти государственно-правовые и административно-правовые нормы;
2) «Восемнадцати степных законов», действовавших в Халхе (современная Монголия);
3) «Их цааз», применявшихся у ойратов и калмыков и
4) «Халха Джирум», как и «Восемнадцать степных законов», применявшихся в Халхе.
В настоящей работе мы намерены привлечь внимание исследователей еще к одному источнику – Уложению Алтан-хана, монгольского правителя Тумэта, созданному в последней трети XVI в.
Во-первых, хронологически этот акт был принят еще до «Восемнадцати степных законов» и, таким образом, является наиболее ранней из известных нам монгольских кодификаций пост-имперского периода. Во-вторых, его создатель Алтан-хан правил в Тумэте (сегодня это территория Внутренней Монголии – автономного района в составе КНР), т. е. этот свод законов применялся [122] южными монголами, о праве которых нам до сих пор практически ничего не было известно – в отличие от западных (ойратов) и восточных (Халха). Личность и политическая деятельность создателя Уложения, одного из выдающихся правителей позднесредневековой Монголии, заслуживают того, чтобы сказать о нем несколько слов.
Алтан-хан: краткая биографическая справка. Монгольский деятель, вошедший в историю как Алтан-хан (его собственное имя было, согласно китайским источникам, Амда или Аньда), прожил долгую жизнь: он родился в 1507 и умер в 1582 г. Он был вторым сыном Барс-Болада, правителя Тумэта и Ордоса, который, в свою очередь, приходился третьим сыном Даян-хану – потомку Чингис-хана в 15-м поколении, последнему хану единой Монголии. Отец Алтан-хана некоторое время был регентом Монголии в малолетство легитимного хана-сына своего старшего брата и даже сам попытался занять трон, однако потерпел поражение в борьбе с повзрослевшим племянником и был вынужден до конца жизни довольствоваться титулом джинонга (кит. «цзинь-ван») и областями Ордоса и Тумэта, которые после его смерти (ок. 1531 г.) поделили между собой его семь сыновей. 15 Алтан-хан, будучи лишь вторым сыном третьего сына монгольского хана, вряд ли имел шанс рассчитывать на видное место в монгольской правящей иерархии, однако, благодаря своим личным качествам, он довольно быстро выдвинулся на ведущие позиции и стал самым могущественным правителем в раздробленной Монголии.
В течение многих лет Алтан-хан совершал набеги на племена ойратов и урянхайцев, на Восточный Туркестан (Турфан и др.) и в особенности на Китай, благодаря чему он намного чаще, чем другие монгольские правители, упоминается в китайских источниках. Первый поход на Китай он возглавил еще при жизни отца, в 1523 г., когда ему самому было всего 16 лет. 16 После этого он несколько десятилетий беспокоил Китай своими набегами, а в 1550 г. дошел даже до Пекина. 17 Впрочем, Алтан-хан рассматривал Китай не только как объект для грабительских набегов, но и как торгового партнера. Уже в 1541 г. он впервые попытался заключить с китайцами мир и добиться разрешения на торговлю в пограничных районах, однако только десятью годами позже, в 1551 г. мирный договор был подписан и то ненадолго: год спустя Алтан-хан, недовольный его условиями, возобновил набеги. 18 Только в 1570 г. между ханом и Китаем был подписан окончательный мирный договор, в соответствии с которым Алтан-хан получал китайский титул шун-и-вана (или сюй-вана, «Покорного князя») и право на торговлю с китайскими пограничными регионами. С этого времени он уже не воевал с Китаем и даже пытался удерживать от войны с ним других монгольских князей. 19 [123]
По мнению исследователей, Алтан-хан долгое время терпел неудачи в переговорах с Китаем, потому что лишь правителем Тумэта, т. е. вассалом монгольского хана, и китайские власти отказывались вести дела с несамостоятельным субъектом международного права. Поэтому он настойчиво добивался от монгольского хана Дарайсуна присвоения ему титула шитну-хана («малого хана»), который и был дарован ему в 1548 г. 20 Отметим, впрочем, что получение ханского титула не слишком помогло Алтан-хану в переговорах с китайцами: как уже отмечалось, они только в 1570 г. пошли на признание его в качестве равноправного дипломатического партнера.
Однако в самой Монголии статус Алтан-хана после получения ханского титула стал неуклонно возрастать. Будучи ханом (хотя и «малым»), он счел необходимым построить себе постоянную ставку – город Хух-Хото. 21 Этот город был первым крупным стационарным поселением в Монголии, основанный после распада империи Чингис-хана, поэтому неудивительно, что он вскоре стал крупнейшим центром ремесла и торговли. 22
Несмотря на то, что положение самого Алтан-хана укреплялось, он не мог не видеть, что Монголия неуклонно распадается на отдельные полунезависимые уделы, и ни один из правителей, потомков Чингис-хана не в состоянии сплотить их, какими бы выдающимися личными качествами он ни обладал. Возникла настоятельная необходимость найти новый фактор объединения страны и легитимации своего права стать ее объединителем, и такой фактор был найден в виде буддизма. 23 В 1571 г. Алтан-хан «проникся светом учения», стал оказывать покровительство буддийским проповедникам в Монголии, а в 1576 г. он пригласил к себе самого высшего иерарха буддийской религии – Далай-ламу III из Тибета, который прибыл в Тумэт в следующем, 1577, году. 24 В ходе этой встречи Алтан-хан признал Далай-ламу главой буддийской церкви Монголии, а тот присвоил ему титулы Гэгэн-хана («просвещенного хана») и Номун-хана («владыки веры»). 25 Таким образом, титул Алтан-хана и его право на власть были освящены авторитетом высшего духовного иерарха буддийской веры, что существенно выделило его среди других монгольских князей-Чингизидов.
Визит Далай-ламы в Монголию стал событием в масштабе не только Тумэта, но и всей страны в целом. На встречу с буддийским иерархом приезжали и правители других монгольских областей. 26 В результате факт встречи Алтан-хана с Далай-ламой был зафиксирован не только в общемонгольских [124] летописях, но также и в «локальных» хрониках – «Истории Эрдэни-Дзу», 27 составленной под патронажем правителей Халхи (дальних родственников Алтан-хана), «Хрустальном зерцале» Джамбадоржи, который был приверженцем потомков даже не Чингис-хана, а его брата Хасара, 28 в летописях бурят, которые вообще имели весьма отдаленное отношение к Алтан-хану, 29 и даже в тибетских исторических сочинениях. 30 Авторитет Алтан-хана в делах веры был настолько высок, что когда в Халхе был возведен монастырь Эрдэни-Дзу (на сегодня – самый почитаемый монастырь в Монголии), его первый настоятель был назначен по рекомендации тумэтского правителя. 31 Еще более существенным последствием просветительской деятельности Алтан-хана стал тот факт, что следующим первосвященником Тибета стал его родной правнук – Далай-лама IV Йондан Джамцо (1586–1616). 32
Поскольку с распространением буддизма в Монголии оказался связан именно последний период жизни Алтан-хана, в монгольской и тибетской историографии он остался светочем «желтой веры» (так в монгольской традиции назывался буддизм). Не случайно его биография, являющаяся первым монгольским летописным сочинением, созданным после падения Монгольской империи, 33 носит название «Эрдэни тунумал нэрэту судур» («Сутра под названием “Драгоценный осадок”) или «История Алтан-хана Чакравартина», т. е. написано в стиле жизнеописаний буддийских подвижников. 34 А между тем, в личной жизни Алтан-хан особым благочестием не отличался. Например, около 1569 г. его внук Багань решил жениться, но старый 60-летний хан прельстился красотой его невесты и, отняв ее у внука, сам взял в жены. Обиженный внук бежал к китайцам, где получил удел и служил в ведомстве, отвечающем за отношения с Монголией. 35
Потомки Алтан-хана продолжали управлять Тумэтом с титулом шитну-ханов до 1636 г., когда Омбо, потомок Алтан-хана в 6-м поколении, был лишен этого титула маньчжурами – новыми властителями Монголии. С этого времени потомки Алтан-хана носили только титул тайджи, однако сохранили власть над Тумэтом. 36
Итак, о жизни и деятельности Алтан-хана известно преимущественно из официальных китайских хроник или монгольских исторических сочинений, написанных учеными ламами – буддийскими монахами. Поэтому хан предстает перед нами, прежде всего, как предводитель беспрестанных набегов на Китай (а затем – покорный вассал императоров династии Мин) и как просветитель Монголии, активно боровшийся за установление [125] и укрепление в ней буддийской религии. Приводимый ниже правовой памятник позволяет делать выводы о еще одном направлении его государственной деятельности – законотворчестве, которое также традиционно являлось прерогативой ханов.
Время создания Уложения Алтан-хана неизвестно. Современный биограф Алтан-хана Ж. Урангуа высказывает предположение, что они были разработаны между 1572 и 1582 гг., 37 однако никаких указаний на время их создания ни в самом памятнике, ни в других источниках не имеется. Только преамбула Уложения позволяет сделать вывод, что завершение работы над ним относится к тому времени, когда Алтан-хан уже активно занимался распространением в Монголии буддизма и, по-видимому, принятие новых законов должно было ознаменовать также и изменения в системе правовых ценностей монголов.
Общая характеристика памятника. Рукопись Уложения Алтан-хана на тибетском языке хранится в Ливерпульском городском музее. Монгольский вариант памятника до нашего времени не сохранился, поэтому высказывались предположения, что Уложение было изначально написано по-тибетски. 38 Впервые факсимиле рукописи было подготовлено к печати немецким ученым В. Хайссигом (W. Heissig) и опубликовано Р. О. Майзецалем (R. O. Meisezahl) в каталоге рукописей Ливерпульского музея без каких-либо комментариев относительно истории создания и обнаружения документа.
Общеизвестно теперь уже в истории, что татаро-монголы считали войско десятками, сотнями, тысячами.
Это же известно якобы из Ясы Чингизхана, которую никто не видел, но можно найти цитаты у разных историков персидских, арабских, например:
"Для каждого десятка должен назначаться офицер, и для каждой сотни, и офицер для каждой тысячи, и офицер для каждых десяти тысяч... Ни один воин из тысячи, сотни или десятка, в которые он был зачислен, не должен уезжать в другое место; если он сделает это, то будет убит, и также будет с офицером, который принял его" (Аб-уль-Фарадж, разд. 5 и 7)."
В связи с этим возникает вопрос резонный: неужели монголы имели десятичный счёт в 13 веке? а мог ли быть десятичный счёт без нуля - 0!???
Но отбросим всякие рассуждения, сомнения, гипотезы и обратимся к монгольскому первоисточнику более позднему, чем Яса Чингизхана:
УЛОЖЕНИЕ АЛТАН-ХАНА
Уложение Алтан-хана – монгольский правовой памятник второй половины XVI века
www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Mongol/..._chana/frametext.htm
(пер. Р. Ю. Почекаева)
Текст воспроизведен по изданию: Уложение Алтан-Хана – монгольский правовой памятник второй половины XVI века // Правоведение, № 1. 2011
и не находим ни разу десятков:
2. Дела об убийствах
1) Если один убьет другого, его следует трижды выпороть, взять девятку и одного человека вместо убитого; или взять одну пятерку и человека вместо убитого. Если стороны придут к согласию, достаточно дать одного человека вместо убитого.
2) Вышеупомянутая девятка состоит из двух лошадей, двух волов и пяти овец и коз (общее количество – девять голов скота).
3) Пятерка состоит из вола, лошади и трех овец и коз в придачу.
5) Если в процессе добросовестного взаимодействия кто-то был убит, то виновного следует выпороть, взять с него девять девяток и одного человека вместо убитого. Того же, кто лично не принимал участия в убийстве такого человека, порке не подвергать, но с него также следует взять девять девяток и человека или верблюда вместо убитого.
6) Если отец или мать убьет ребенка-подростка, то его подвергнуть порке и взять с него девять девяток. Если это приемные родители, то взять с них четыре девятки и сверх того – верблюда.
7) Если кто-то причинит смерть в результате поджога, взять с него три девятки и человека или верблюда взамен; если у пострадавшего обожжены руки и ноги, то с поджигателя взять две девятки; если обожжено лицо – пять девяток.
Если кто-то совершит поджог злонамеренно или с тяжкими последствиями, его следует выпороть и взять с него девять девяток.9) Если сумасшедший убьет кого-либо, взять с него девятку и одного верблюда в возмещение. Если кто-то поймает сумасшедшего и закует его в цепи, дать ему лошадь.
3. Дела о причинении тяжких телесных повреждений
11) Если один ослепит другого, его следует выпороть, взять с него девять девяток и человека или верблюда взамен.
12) Если один выбьет другому зубы, взять с него три девятки и человека или верблюда взамен.
13) Если один ударит другого клинком, острым орудием, камнем или куском дерева, взять с него девятку, включающую коня или верблюда.
14) Если один ударит другого плетью, кулаком, ногой или камнем, [взять с него] пятерку.
15) Если в драке будут вырваны волосы или борода, а другой [пострадавший] не ответит тем же, с виновного взять пятерку.
16) Если один сломает [другому] ногу или руку, и другой в результате останется калекой, [с виновного] взять девять девяток и человека взамен. Если нога или рука срастется без тяжких последствий, [с виновного] взять пятерку и плату лекарю.
17) Если в результате драки кто-то станет импотентом, [виновного] следует выпороть и взять с него девять девяток.
4. Дела о кражах
21) Если кто-то украдет имущество, коня или корову, с него взять одного человека и штраф девять девяток.
22) Если кто-то осуществит кастрацию, [взять] три девятки. Если самец кастрирован по просьбе [владельца (?) – Р. П. ], штраф не брать; в противном случае – пять девяток. За жеребцов, верблюдов, быков, овец или козлов [взять] три девятки.
23) Если кто-то украдет гриву кобылы, [взять] девятку, если хвост – три девятки. Если хвост коровы – пять девяток.
28) Если кто-то украдет провиант у воинов во время похода, [взять] три девятки.
38) За седло – шесть девяток, за стремена и т. п. – лошадь, [за] седельный потник (?) – три девятки.
39) Если кто-то украдет сокола, ягнятника, бородача или грифа – взять две девятки.
40) За золотые чаши, золотые шапки и серебряные чаши – шесть девяток и дать человека в качестве компенсации.
45) За ловушки-самострелы, ловушки с ножами и птичьи силки – пятерка.
48) Если вор пустил в кого-то стрелу, взять с него девять девяток, независимо от того, попал он или нет, и также взять с него человека или верблюда в качестве компенсации.
49) Если кто-то взял что-то из ворованной еды, взять пятерку.
50) За медную (латунную) чашу взять две девятки, за [трехсоставные] путы – две овцы. Если путы принадлежат посланцу, 63 взять лошадь. За медное (латунное) седло – две девятки. За серебряный ошейник – три девятки. За медный ошейник – одну девятку.
51) За войлочную крышу или войлочную стену юрты – три девятки; за кошму с дымового отверстия юрты – одну девятку.
5. Дела о брачно-семейных отношениях
53) Если у беременной женщины случится выкидыш, с виновного взять столько девяток, сколько месяцев было ребенку.
54) Если муж выдерет волосы своей жене, взять с него пятерку.
55) Если он порвет ее одежду, взять с него пятерку.
56) Если мужчина и женщина состоят в незаконной связи, взять семь девяток.
57) Если кто-то сбежит с девушкой, взять с него девять девяток и подвергнуть порке.
58) За сдергивание с постели взять три девятки. 65
59) Родители девушки, занимающиеся сводничеством, должны заплатить семь девяток; если девушка вернется, наказания не налагать.
60) Если [родители] заключат сделку с дурным человеком, 66 взять семь девяток.
11. Дела о посланцах 82 и чиновниках 83
102) Если кто-то побьет посланца, [взять с него] пятерку.
Как видим, не считали эти монголы в 16 веке десятками, что и подчёркивает переводчик-издатель в комментарии своём:
Штраф в позднесредневековой монгольской правовой традиции обозначался термином «анз» / «андзу», 91 т. е. штраф скотом. «Единицей» штрафа в монгольском праве Девятка» или «пятерка» – обычная в позднесредневековом монгольском законодательстве «единица штрафа», состав которых приведен в ст. 2–3 Уложения. В более поздних актах девятка также включала 4 головы крупного скота и 5 мелкого, пятерка («пяток») – 2 головы крупного скота и 3 мелкого. 92 В эпоху «Халха Джирум», в XVIII в., девятка включала в себя уже 2 коня, 2 быка, 2 дойные коровы, 2 коровы-трехлетки и 1 годовалого теленка. 93 В различных случаях штраф отличался количеством «девяток» и «пятерок», поэтому, например, в ст. 53 уточняется, что он соответствует девяти девяткам.
Да и при внимательном рассмотрении можем увидеть, что хоть и назван Алтын-хан монгольским, язык уложения оказывается тибетским и создан тибетскими монахами на основе буддизма, а не на основе Ясы Чингизхана! И не к стати, не на основе уйгурских законов, которые (уйгуры) якобы служили писарями в Монгольской империи Чингизхана и все письма и законы за них писали!
И постоянно проскальзывает его национальная принадлежность джунгарская-манджурская, как и у Рашид-ад-Дина!
"Наиболее широко известен свод «Их Цааз» (или «Цааджин бичиг», «Великое уложение»), принятый в 1640 г. на съезде монгольских правителей под предводительством ойратского Батура-хунтайджи и регулировавший основные сферы правоотношений в кочевом обществе. Этот памятник публиковался несколько раз и постоянно используется исследователями монгольского права. 5 Однако следует иметь в виду, что он применялся только в Джунгарском (ойратском) и Калмыцком ханствах, тогда как среди восточных монголов его нормы не получили распространения.
Собственно монгольским памятником является «Халха Джирум» («Свод законов Халхи»), содержащий 24 закона, решения и постановления монгольских правителей, принимавшихся на съездах 1709 и 1770 гг. и применявшихся в Халхе (современная Монголия) под маньчжурским владычеством вплоть до 1911 г.
Настоящей сенсацией считают специалисты обнаружение в 1970 г. т. н. «монгольских законов на бересте» конца XVI – начала XVII вв., 8 которые с тех пор были сначала опубликованы на монгольском языке Х. Перлээ, а впоследствии переведены на русский и исследованы А. Д. Насиловым. 9 Этот правовой свод, сегодня известный в научном обороте как «Восемнадцать степных законов», также действовал в Халхе и регулировал [121] различные сферы правоотношений – политическую, административную, религиозную, семейно-правову, уголовную и др.
Например, «Улаан хацарт», собрание судебных решений монгольского правительства за 1820–1913 гг., считается исследователями вторичным, поэтому, несмотря на то, что он был опубликован (правда, на монгольском языке), специалисты ограничиваются кратким упоминанием его в своих работах. 12 Ждет изучения также и «Новое монгольское уложение» («Свод законов Автономной Монголии»), составленное в 1915 г. и являющееся последним по времени памятником традиционного монгольского права. Этот свод (главы или «тетради» 1–15, 17–34) хранятся в Институте восточных рукописей РАН (Санкт-Петербург), 13 однако весьма редко становится объектом исследования. 14
Таким образом, источниками для формирования наших представлений о традиционном монгольском праве строятся на основании:
1) «Белой истории», содержащей преимущественно религиозные и лишь отчасти государственно-правовые и административно-правовые нормы;
2) «Восемнадцати степных законов», действовавших в Халхе (современная Монголия);
3) «Их цааз», применявшихся у ойратов и калмыков и
4) «Халха Джирум», как и «Восемнадцать степных законов», применявшихся в Халхе.
В настоящей работе мы намерены привлечь внимание исследователей еще к одному источнику – Уложению Алтан-хана, монгольского правителя Тумэта, созданному в последней трети XVI в.
Во-первых, хронологически этот акт был принят еще до «Восемнадцати степных законов» и, таким образом, является наиболее ранней из известных нам монгольских кодификаций пост-имперского периода. Во-вторых, его создатель Алтан-хан правил в Тумэте (сегодня это территория Внутренней Монголии – автономного района в составе КНР), т. е. этот свод законов применялся [122] южными монголами, о праве которых нам до сих пор практически ничего не было известно – в отличие от западных (ойратов) и восточных (Халха). Личность и политическая деятельность создателя Уложения, одного из выдающихся правителей позднесредневековой Монголии, заслуживают того, чтобы сказать о нем несколько слов.
Алтан-хан: краткая биографическая справка. Монгольский деятель, вошедший в историю как Алтан-хан (его собственное имя было, согласно китайским источникам, Амда или Аньда), прожил долгую жизнь: он родился в 1507 и умер в 1582 г. Он был вторым сыном Барс-Болада, правителя Тумэта и Ордоса, который, в свою очередь, приходился третьим сыном Даян-хану – потомку Чингис-хана в 15-м поколении, последнему хану единой Монголии. Отец Алтан-хана некоторое время был регентом Монголии в малолетство легитимного хана-сына своего старшего брата и даже сам попытался занять трон, однако потерпел поражение в борьбе с повзрослевшим племянником и был вынужден до конца жизни довольствоваться титулом джинонга (кит. «цзинь-ван») и областями Ордоса и Тумэта, которые после его смерти (ок. 1531 г.) поделили между собой его семь сыновей. 15 Алтан-хан, будучи лишь вторым сыном третьего сына монгольского хана, вряд ли имел шанс рассчитывать на видное место в монгольской правящей иерархии, однако, благодаря своим личным качествам, он довольно быстро выдвинулся на ведущие позиции и стал самым могущественным правителем в раздробленной Монголии.
В течение многих лет Алтан-хан совершал набеги на племена ойратов и урянхайцев, на Восточный Туркестан (Турфан и др.) и в особенности на Китай, благодаря чему он намного чаще, чем другие монгольские правители, упоминается в китайских источниках. Первый поход на Китай он возглавил еще при жизни отца, в 1523 г., когда ему самому было всего 16 лет. 16 После этого он несколько десятилетий беспокоил Китай своими набегами, а в 1550 г. дошел даже до Пекина. 17 Впрочем, Алтан-хан рассматривал Китай не только как объект для грабительских набегов, но и как торгового партнера. Уже в 1541 г. он впервые попытался заключить с китайцами мир и добиться разрешения на торговлю в пограничных районах, однако только десятью годами позже, в 1551 г. мирный договор был подписан и то ненадолго: год спустя Алтан-хан, недовольный его условиями, возобновил набеги. 18 Только в 1570 г. между ханом и Китаем был подписан окончательный мирный договор, в соответствии с которым Алтан-хан получал китайский титул шун-и-вана (или сюй-вана, «Покорного князя») и право на торговлю с китайскими пограничными регионами. С этого времени он уже не воевал с Китаем и даже пытался удерживать от войны с ним других монгольских князей. 19 [123]
По мнению исследователей, Алтан-хан долгое время терпел неудачи в переговорах с Китаем, потому что лишь правителем Тумэта, т. е. вассалом монгольского хана, и китайские власти отказывались вести дела с несамостоятельным субъектом международного права. Поэтому он настойчиво добивался от монгольского хана Дарайсуна присвоения ему титула шитну-хана («малого хана»), который и был дарован ему в 1548 г. 20 Отметим, впрочем, что получение ханского титула не слишком помогло Алтан-хану в переговорах с китайцами: как уже отмечалось, они только в 1570 г. пошли на признание его в качестве равноправного дипломатического партнера.
Однако в самой Монголии статус Алтан-хана после получения ханского титула стал неуклонно возрастать. Будучи ханом (хотя и «малым»), он счел необходимым построить себе постоянную ставку – город Хух-Хото. 21 Этот город был первым крупным стационарным поселением в Монголии, основанный после распада империи Чингис-хана, поэтому неудивительно, что он вскоре стал крупнейшим центром ремесла и торговли. 22
Несмотря на то, что положение самого Алтан-хана укреплялось, он не мог не видеть, что Монголия неуклонно распадается на отдельные полунезависимые уделы, и ни один из правителей, потомков Чингис-хана не в состоянии сплотить их, какими бы выдающимися личными качествами он ни обладал. Возникла настоятельная необходимость найти новый фактор объединения страны и легитимации своего права стать ее объединителем, и такой фактор был найден в виде буддизма. 23 В 1571 г. Алтан-хан «проникся светом учения», стал оказывать покровительство буддийским проповедникам в Монголии, а в 1576 г. он пригласил к себе самого высшего иерарха буддийской религии – Далай-ламу III из Тибета, который прибыл в Тумэт в следующем, 1577, году. 24 В ходе этой встречи Алтан-хан признал Далай-ламу главой буддийской церкви Монголии, а тот присвоил ему титулы Гэгэн-хана («просвещенного хана») и Номун-хана («владыки веры»). 25 Таким образом, титул Алтан-хана и его право на власть были освящены авторитетом высшего духовного иерарха буддийской веры, что существенно выделило его среди других монгольских князей-Чингизидов.
Визит Далай-ламы в Монголию стал событием в масштабе не только Тумэта, но и всей страны в целом. На встречу с буддийским иерархом приезжали и правители других монгольских областей. 26 В результате факт встречи Алтан-хана с Далай-ламой был зафиксирован не только в общемонгольских [124] летописях, но также и в «локальных» хрониках – «Истории Эрдэни-Дзу», 27 составленной под патронажем правителей Халхи (дальних родственников Алтан-хана), «Хрустальном зерцале» Джамбадоржи, который был приверженцем потомков даже не Чингис-хана, а его брата Хасара, 28 в летописях бурят, которые вообще имели весьма отдаленное отношение к Алтан-хану, 29 и даже в тибетских исторических сочинениях. 30 Авторитет Алтан-хана в делах веры был настолько высок, что когда в Халхе был возведен монастырь Эрдэни-Дзу (на сегодня – самый почитаемый монастырь в Монголии), его первый настоятель был назначен по рекомендации тумэтского правителя. 31 Еще более существенным последствием просветительской деятельности Алтан-хана стал тот факт, что следующим первосвященником Тибета стал его родной правнук – Далай-лама IV Йондан Джамцо (1586–1616). 32
Поскольку с распространением буддизма в Монголии оказался связан именно последний период жизни Алтан-хана, в монгольской и тибетской историографии он остался светочем «желтой веры» (так в монгольской традиции назывался буддизм). Не случайно его биография, являющаяся первым монгольским летописным сочинением, созданным после падения Монгольской империи, 33 носит название «Эрдэни тунумал нэрэту судур» («Сутра под названием “Драгоценный осадок”) или «История Алтан-хана Чакравартина», т. е. написано в стиле жизнеописаний буддийских подвижников. 34 А между тем, в личной жизни Алтан-хан особым благочестием не отличался. Например, около 1569 г. его внук Багань решил жениться, но старый 60-летний хан прельстился красотой его невесты и, отняв ее у внука, сам взял в жены. Обиженный внук бежал к китайцам, где получил удел и служил в ведомстве, отвечающем за отношения с Монголией. 35
Потомки Алтан-хана продолжали управлять Тумэтом с титулом шитну-ханов до 1636 г., когда Омбо, потомок Алтан-хана в 6-м поколении, был лишен этого титула маньчжурами – новыми властителями Монголии. С этого времени потомки Алтан-хана носили только титул тайджи, однако сохранили власть над Тумэтом. 36
Итак, о жизни и деятельности Алтан-хана известно преимущественно из официальных китайских хроник или монгольских исторических сочинений, написанных учеными ламами – буддийскими монахами. Поэтому хан предстает перед нами, прежде всего, как предводитель беспрестанных набегов на Китай (а затем – покорный вассал императоров династии Мин) и как просветитель Монголии, активно боровшийся за установление [125] и укрепление в ней буддийской религии. Приводимый ниже правовой памятник позволяет делать выводы о еще одном направлении его государственной деятельности – законотворчестве, которое также традиционно являлось прерогативой ханов.
Время создания Уложения Алтан-хана неизвестно. Современный биограф Алтан-хана Ж. Урангуа высказывает предположение, что они были разработаны между 1572 и 1582 гг., 37 однако никаких указаний на время их создания ни в самом памятнике, ни в других источниках не имеется. Только преамбула Уложения позволяет сделать вывод, что завершение работы над ним относится к тому времени, когда Алтан-хан уже активно занимался распространением в Монголии буддизма и, по-видимому, принятие новых законов должно было ознаменовать также и изменения в системе правовых ценностей монголов.
Общая характеристика памятника. Рукопись Уложения Алтан-хана на тибетском языке хранится в Ливерпульском городском музее. Монгольский вариант памятника до нашего времени не сохранился, поэтому высказывались предположения, что Уложение было изначально написано по-тибетски. 38 Впервые факсимиле рукописи было подготовлено к печати немецким ученым В. Хайссигом (W. Heissig) и опубликовано Р. О. Майзецалем (R. O. Meisezahl) в каталоге рукописей Ливерпульского музея без каких-либо комментариев относительно истории создания и обнаружения документа.
Пожалуйста Войти , чтобы присоединиться к беседе.